«Они – бандеровцы, а мы – украинцы» (ВИДЕО)

Константин Ковригин, киносценарист, побывавший на Донбассе вместе с гуманитарным конвоем из Крыма

Если кто-то забыл или кому-то очень хочется узнать, что такое гражданская война, ему надо увидеть поселок Степановка, расположенный недалеко от города Снежное Донецкой области. Машины гуманитарного конвоя въезжали в него по разбитой дороге, покрытой расплавленным железом и пеплом. Горы развороченной украинской бронетехники, разбросанные что картошка по огороду боеприпасы и перепуганные люди. Они истощены голодом и войной. В глазах тоска и боль. После ожесточенных летних боев большинство местных остались без крыши над головой.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Ополченцы из сопровождения вспоминают, что некогда это был чистый поселок с цветущими улицами. Теперь здесь стоит неубиваемый запах гари. Горело все: дома, танки, люди. Помните кадры  военной кинохроники времен Великой Отечественной, как под немцами полыхали украинские села?  История повторяется…

Останавливаемся. Просим женщину принять гуманитарку. Она отвечает, что не удержит в руках и двух пачек макарон. На месте ее дома – пепелище. Семье придется скитаться по родственникам, но хоть все живы, что нельзя сказать о других.

Через дорогу пожилая женщина разбирает камни и железо, почему-то отворачивая от нас лицо. Как нам подсказывают, вот уже третий месяц она плачет….

– Сына убили, – не в силах сдержать слез, отвечает женщина, – В огороде под калиной закопанный…

Вмешивается муж, унимая жену:

– Мы сидели в подвале. Сын выскакивает: папа, хата горит, какой-то зажигательный снаряд попал, и все загорелось. Он выводит машину, и в стекло клац…  Слева снайпер стрелял, прямо в сердце. Так заходила нацгвардия. Он еще успел выскочить и просит: «помогите, помогите», и упал.

У стариков не осталось ни дома, ни гаража, одна летняя кухня. Убив сына, солдаты украинской нацгвардии заломали руки старикам, обвинив их в сепаратизме.

– Мы в деревне живем, – говорит отец, – какие же мы сепаратисты? А они: сын ваш сепаратист и  наводчик! И я наводчик! Какой же я наводчик? На свой дом и на сына навел?

Дом сгорел дотла. Если б старики не выбежали из подвала, их засыпало бы горящими обломками, и не факт, что они смогли бы выбраться наружу.

Смотрю, бетономешалку выносят, – рассказывает отец, – Хлопцы, что вы творите?! Иди в дом! А где ты видел тот дом? Спаленный. Ты наводчик!  Да какой я наводчик? Я на свою хату навел и на сына? Автоматы тыкают в грудь. Вы только зашли и убили его. Скоты.

Мать показывает в огороде калину, под которой родители закопали сына. Чистая земля. Свежая могила. Видно, что чернозем перебирали руками.

– Я все дни тут сижу-сижу, – ревет женщина, – Забери меня отсюда, не могу без тебя! Не могу! Он выбежал из машины: помогите-помогите, что-то хочет сказать…

Трагедия произошла 28 августа 2014 года, когда нацгвардия входила в поселок. Сергей Позниченко, 1978 года рождения, выбежал из подвала, чтобы переставить машину из-под горевшего дома, был одет в шорты и футболку, никакой военной формы, гражданское лицо. Во время пожара сгорели всего вещи. Остался только паспорт. После его гибели, к старикам приехала невеста сына, свадьбу с которой они планировали сыграть осенью.

– Кончилось все, – не унимая своего горя, продолжает мать, – думали, что сепаратист тика…

Выслушивая горе стариков, я слышал украинскую речь, поэтому не мог не спросить: вы же украинцы?

– А кто?! – возмущается отец.

– И нацгвардия вроде бы тоже украинская. Как же такое могло произойти?

И тут за мужа отвечает жена:

– Они – бандеровцы, а мы – украинцы!

Так одной фразой пожилая женщина, похоронившая в огороде сына, объяснила суть войны.