Ещё одна «зона АТО» запланирована в Херсоне

Киев в Херсоне действует по обкатанной на Донбассе схеме. Запрещает русский язык и вводит войска. Возникновению сопротивления препятствует отсутствие лидеров и помощи из-за границы. Но украинская армия не хочет воевать.

О том, что политэмигрантам пора объединиться для создания единого штаба, способного координировать и обеспечивать деятельность протестных движений на территориях Украины, обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказал живущий в Крыму общественник из Геническа Геннадий Сивак.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook,  Одноклассниках или Вконтакте

Валентин Филиппов: Здравствуйте, Геннадий. Поздравляю Вас с Днем Военно-морского флота прошедшим.

Геннадий Сивак: Да, добрый день. Большое спасибо.

Валентин Филиппов: Давно хотел поинтересоваться. А в Геническе там нет бухты, подходящей для ВМС Украины?

Геннадий Сивак: Нет, и навряд ли предвидится. Единственный порт, который есть в Геническе, – давно разворован. Рельсы там украдены и честно сданы на металлолом. Краны постигла та же участь. А акватория порта давно не чистится, и это основная проблема. Поэтому, для того, чтобы Геническ рассматривать в виде какого-нибудь порта – то ли торгового, то ли военного – до этого надо «вбухать» немереное количество средств для расчистки акватории.

Валентин Филиппов: Я к чему вспомнил Геническ. Феерические выступления главы местной администрации. Бесконечные угрозы в адрес президента Российской Федерации. Как Вы считаете, он, может быть, влюблен?

Геннадий Сивак: Сложно комментировать поступки этого человека. Обычно нормальные люди – они себя рекомендуют какими-то делами. Люди, которые не занимаются делами в принципе и ничего не делают, они поют песни, рассказывают стихи,  устраивают вот такие флешмобы на границе.

Ну, а с другой стороны, к нему все привыкли. Он реальный «поблядист». Геническ хорошо с помощью него распиарен. Про Геническ знают, наверное, все. Всё это благодаря ему.

Валентин Филиппов: Каждую зиму приходится подогнать им газа, чтобы они не замерзли. Может, это такой стиль попрошайничества? Воробьянинов прыгал вдоль военно-грузинской дороги и кричал: «Деньги давай, деньги давай». И туристы ему бросали деньги. Тут такое же: «Путин, газ дай, дай газ». И ему дают.

Геннадий Сивак: Нет, они хотят наоборот, перевернуть всё в то русло, что в газе они не нуждаются. Ну, а на самом деле, инфраструктура газовая Геническа, она не соединена с инфраструктурой Украины, это такая отдельная ветка. Там месторождение в Стрелково, от него идет труба. Но, в зимний период, когда температура воздуха очень сильно опускается, давление в трубе падает. А газохранилище находится у нас, на крымской территории. Но ребята не хотят его наполнять, и несколько лет подряд вот эти ситуации с газом там повторяются.

Не знаю, как будет в этом году. Они постоянно заявляют о том, что протянут какую-то новую ветку. Но все это остается на словах, и, может быть, где-нибудь на бумаге. Но, дальше этого работы не идут, никто никаких труб не купил, никто ничего не тянет, никакого альтернативного газопровода нет.

Валентин Филиппов: Если не считать этого дебила из администрации, ну, наверное, какой-то группы дебилов, которые сейчас появились во всех украинских городках… Газовая система у нас одна. Этнический состав населения один. И у меня такое подозрение, что в 2014 году, когда проводился референдум о возвращении Крыма в Россию, то, если бы референдум проводился и там, то результаты были теми же, что и в Севастополе. То есть, 97% бы вернулись в Россию с удовольствием и т.д. и т.п.

Как же так у нас получается, что одни по этническому составу, одни по убеждения люди живут по две стороны границы, и, в общем-то, они становятся заложниками и страдают от действий администраций?

Геннадий Сивак: Но это ж проблема не только Геническа, это проблема всего юго-востока Украины. А что касается Геническа, там есть краеведческий музей небольшой, но очень старый. И, я не знаю, я-то уже три года там не был, но раньше в этом музее находились паспорта граждан, которые жили до революции, и у них в паспортах вот конкретно геничан, – это Крым, они крымчане. Вот такие паспорта были в Геническе.

Что касается референдума, я в цифрах не буду тут с Вами спорить, но больше чем уверен, что подавляющее большинство хотело бы воссоединения с Россией. Я думаю, это бы было подавляющее большинство.

Плюс, за три года прорвана практически блокада информационная. Жителям Геническа, например, очень удобно ездить лечиться в Симферополь, так как областной центр Херсон находится в 220 км от Геническа, а Симферополь – в 160 км. То есть, разница на лицо. У многих здесь живут родственники и так далее.

И вообще, изначально Геническ как-то на отшибе стоит в этой Херсонской области, и он изначально заточен был на Крым. Это приграничная с Крымом территория. И, не знаю, конечно, геничане здесь часто бывают, видят сами, своими глазами.

Первое наблюдение, которое они делают – это дорога. Только вы переехали контрольно-пропускной пункт, и сразу абсолютно другая дорога, чистые обочины. Даже на нашем контрольно-пропускном пункте, он обустроен, там есть общественные туалеты.

Валентин Филиппов: Да, туалеты – это очень важно. Там очередь с Украины выстоял, добежал до России. Россия, здравствуй, и в туалет.

Геннадий Сивак: Оно, кстати, подозрительно смотрится. Представьте, люди вместо того, чтобы проходить паспортный контроль сразу разбегаются. Такое впечатление, что они бегут, может быть, что-то выбросить, знаете, что-то там в туалет. И так далее. Но за годы уже все привыкли, и все понимают, что если ты 10 часов простоял, и в чистом поле тебе стыдно сходить, то ты уже бежишь до этого туалета на русской границе, не смотришь ни на что.

Валентин Филиппов: Да и водички можно купить пресной. В этом отношении да. Но вот скажите. Геническ, Херсонская область в целом, там какой-то этнический состав, какая-то своя культура, очень похожая, близкая к крымской.

Сейчас идет повальная украинизация учебных заведений в Херсоне. Почему нет никакого противостояния этому процессу?

Геннадий Сивак: Вот, Вы знаете, эта русофобия, которая сейчас используется в Херсонской области, меня, если честно, настораживает по некоторым позициям.

Собственно, любое русофобское высказывание на Украине давно не удивительно, и никто практически не обращает на это внимание. И градус русофобии на Украине давно достиг своего апогея, и как-то в большую какую-то сторону он не продвигается. Мало того, мне кажется, огонь этот затухает и нуждается в том, чтобы постоянно подливали масло в огонь.

Как можно провести украинизацию отдельной области в Украине, мне не понятно.?

Валентин Филиппов: Не, ну я не думаю, что это отдельная. За многие области берутся в той или иной мере.

Геннадий Сивак: Ну, конкретно Херсонская область будет переходить с 1 сентября полностью на украинское образование. Нет же такого, что Украина полностью переходит на украинское образование, а конкретно переходит Херсонская область.

Там и так этих русских школ осталось всего лишь 26. И насильно переводить людей на украинский язык!

Ну, вот смотрите. События на Донбассе. Одним из пунктов это было непринятие насильного изучения украинского языка. А последний год администрация Херсонской области и администрация Киева неоднократно делали заявления о том, что они хотят вводить в Херсоне военную администрацию. Конфликт на Донбассе застыл, он ни вперед, ни назад, никуда не движется. И, возможно, одним Донбассом как-то невозможно удерживать ситуацию в Украине. И, может быть, они хотят подпалить Херсон.

Но, реально там ситуация критическая. Вы подумайте, там уголь сейчас сколько стоит! Вот в середине лета покупали уголь. Он был где-то семь тысяч гривен, а сейчас вот с этим антрацитом американским – уже 113 долларов. Ну, вы посчитайте пенсию, и вы придете к такому знаменателю, что один пенсионер должен весь год вообще ничего не кушать, ни за что не платить, а собирать себе на уголь.

Ну, то есть, ситуация такая, что можно подносить спичку, и там может полыхнуть. И, возможно, украинские власти и собираются организовывать какой-то новый очаг конфликта. Потому что, ну, согласитесь, это очень настораживает, что в отдельной области вводят такую тотальную украинизацию, хотя область в большинстве своем состоит из граждан русскоязычных. И процент украиноязычных там очень мал.

Возможно, там в каких-то дальних селах используется какой-то суржик. Но в магазинах или сервисных центрах – везде разговаривают на русском.

Я не могу утверждать, но подозрительно вот это очень, что в отдельной области это начинают проводить, и область приграничная. Плюс там за 3 года большое скопление войск украинских, практически они все стоят без дела. Но контингент там серьезный. И для чего вот это делается, – я думаю, время покажет.

Что касается сопротивления. Тяжело, конечно, судить и давать советы тем людям, которые находятся на той территории, мне-то полегче. Но, я думаю, что сопротивление рубится на корню.

Недавно посадили в тюрьму Эдуарда Коваленко (за акцию против АТО, – ред.) Дали 5,3 года. Статья надуманная. Сопротивление Збройным силам України. Как он может там, какое сопротивление оказывать?

В общем, любое движение, в принципе, рубится на корню, происходит тотальное запугивание. Стреляют по лидерам, лидеров практически не осталось. Поэтому все сопротивление, возможно, идет где-то на кухне или в кругу близких друзей, и нет какой-то руководящей силы. Руководящие силы давно уничтожены. И, плюс, нет никакой руководящей силы, грубо скажем, из-за рубежа, например, из России.

На территории России находится очень много беженцев, которые, так или иначе, пострадали от украинских властей. И за три года они бы могли  объединиться, создать какой-то штаб сопротивления, наметить какие-то планы работы. Ну, что-то могли бы сделать. И даже в этом плане ничего не ведется.

Поэтому, когда и извне отсутствует какое-то движение, то требовать от людей на местах, мне кажется, по меньшей мере, некорректно. Я думаю, каждый там сопротивляется, как может. Что-то каждый делает.

Ну, вот по Херсону частые поджоги автомобилей происходят, ВСУшникам в долг никто не дает в магазине.

Валентин Филиппов: Это большой удар, это огромный удар по ВСУ.

Геннадий Сивак: Понимаете, отношение людей видно. Чонгарцы много раз выходили, выступали на митинге. Те там стрельбища проводят у них, пули свистят над головами в огороде. Ну, то есть, люди, как могут, так и сопротивляются. А то, что нет какого-то глобального сопротивления, об этих причинах я вам только что сказал.

Валентин Филиппов: Ну, меня убедило «в долг не дают». Представляете себе, украинская армия однажды протрезвеет. Денег на водку не будет, и они протрезвеют и посмотрят вокруг.

Геннадий Сивак: В стрелковском магазине, это на Арбатской стрелке, по-моему, год назад, тем летом приезжали украинские военные, покупали водку, и на покупке водки забыли пять автоматов в магазине.

Валентин Филиппов: Ну, нормально.

Геннадий Сивак: Ну, это что за вояки? Да и никто не верит, что они там воюют или ещё что-то. А в большинстве своем, мне известны факты, что молодые ребята записались в ВСУ, – это жители сел. Там им обещают по пять-семь тысяч зарплаты, но для Украины это сейчас реально бешеные деньги.

Люди, которые вступают в  ряды вооруженных сил, они изначально не собираются воевать, они реально собираются выживать, зарабатывать вот эти деньги. На войну практически никто не настроен, никто не собирается.

И вот там были митинги, – и в Чаплынке были митинги? и в Геническе проходили, когда бригаду, которая дислоцировалась, отправили в зону АТО. Так на митингах люди высказывали мнение такое, что их обманули. Потому что, когда подписывали контракты, их убеждали в том, что они будут дома, и это будет домашнее дело.  Вышел, пошел на работу, отслужил, вернулся домой, ты рядом, в семье, с тобой ничего не случится, зона тихая. И из-за этого пошло достаточное количество. Но, они не пошли воевать, они пошли реально выживать, пять-семь тысяч сейчас – это для Украины очень серьезные деньги.

Валентин Филиппов: Хорошо, понятно, что вся эта система гнилая, но ведь сама она не развалится. 

Геннадий Сивак: Я вот озвучил, как я вижу. Что если бы так называемые политэмигранты украинские, которые находятся сейчас на территории России, смогли бы организовать какой-то штаб – не штаб, но какие-то сборы вот этих же эмигрантов. И на вот этих сборах, наверное, все сообща могли бы предложить какие-то решения.

Валентин Филиппов: Идея собраться, обсудить и подумать, что делать, – она хорошая, я на нескольких таких собраниях был. Кончалось банкетом.

Геннадий Сивак: Ну вот, смотрите. Вы одессит, я геничанин. Так или иначе, в средствах массовой информации появляются новости о том, что там, там где-то что-то происходит. Клеятся листовки, призывы какие-то идут. То есть, есть какое-то движение, но оно не “окучено”, и нет центра у этого движения. И, получается, каждый ведет борьбу по своему усмотрению и по самому ему только понятным причинам.

А я думаю, что за три года ситуация изменилась таким образом, что всем вот этим людям, которые так или иначе в этих движениях присутствуют, нужно организовывать какой-то центр.

Ну, вы поймите, это бессистемная борьба, а любая бессистемная борьба, на мой взгляд, она обречена на поражение. А нам нужно системно бороться. А для того, чтобы бороться системно, нужен какой-то штаб, нужно собираться, нужно обсуждать те или иные проблемы, и бить по этим проблемам всем вместе.

Валентин Филиппов: Мне нравится, давайте займемся. Только давайте учтем, что не важно, кто сколько голосует, а важно, у кого пулемет на крыше.

Геннадий Сивак: Я понимаю, что многие настроены, и есть такое мнение, там быстро разобраться, пойти перестрелять всех. Но, мы должны отдавать себе отчет, а в кого нужно будет стрелять? Ведь, по большому счету, это наши люди.

И даже те, которые сейчас не выступают, скажем так, на нашей стороне, ну они во тьму попали, поймите. Они попали во тьму, их тьма захватила и нужно просто осветить им путь. И все вернется на круги своя.

Ну никогда Украина не враждовала с Россией долго. Ну, это столетиями все было, ну это веками было, в этот раз это не получится. И деньги, вложенные в это, они не принесли, на мой взгляд, должного результата, они захлебнулись.

Вот, например, если сравнивать русофобию Украины 2014 года и сравнивать русофобию 2017 года, согласитесь, уже… Кстати, у многих сейчас спрашиваю, и все говорят: «а я не был на майдане». Вот, если в 2014 году все говорили: «я был на майдане», а сейчас все говорят: «я не был». Вот уже вопрос, кто ж там был?

Валентин Филиппов: Там никого не было, никого. Там никого не было, это 3D графика была.

Геннадий Сивак: Да. То есть, так или иначе ситуация меняется. Но, действительно, Украина нуждается в какой-то силе. Вот, например, в годы Великой Отечественной войны у тех же партизанских отрядов, у них был центр, он был …

Валентин Филиппов: В Москве.

Геннадий Сивак: В Москве, да. И их снабжали картами, боеприпасами, провизией и так далее. Центр давал какие-то задачи на выполнение. Было руководство. И люди вокруг это видели, и они вступали в партизанские отряды. Сейчас такое движение полностью отсутствует.

Я бы ещё хотел остановиться на том, что, когда мы с вами обсуждаем центр такого сопротивления, мы не имеем в виду подрыв каких-то железных дорог…

Валентин Филиппов: Нет, что прикажут. Почему? Что прикажут.

Геннадий Сивак: Нет, все должно идти в законодательном поле. Я никого не призываю хвататься за оружие, заниматься беспорядками какими-то. Но, власть должна знать, что есть реальная сила, которая может дать отпор. И, когда дело будет доходить до отпора, отпор должен быть адекватным.