Секс-символ одесского сепаратизма о Ялте, Москве и Одессе

Крым – заповедник советского сервиса и антисоветских цен. В Крыму полностью отсутствует предложение отдыха для среднего класса. При этом, курорты переполнены, а с окончанием строительства крымского моста поток отдыхающих только возрастёт. Однако, чтобы сохранить турпоток, крымчанам надо стать адекватными.

О ценах в Ялте и Москве.  О вкусе кукурузы на пляже. И об Одессе, где хозяйничают нацисты, где ломается человеческое сознание, и уничтожаются следы нашей цивилизации. Об Одессе, которую надо будет восстанавливать собственными руками, потому что пленные рагули созидать неспособны, обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказала вынужденная покинуть Одессу журналист издания «Ньюс-Фронт» Юлия Витязева.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook,  Одноклассниках или Вконтакте

Валентин Филиппов: Я приветствую Юлию Витязеву на гостеприимной нашей крымской земле. Юля, здравствуй.

Юлия Витязева: Да, здравствуй.

Валентин Филиппов: Хотел тебя спросить как одессит одесситку. Как тебе наши крымские пляжи?

Юлия Витязева: Ты знаешь, хорошо. Сегодня мы еле протолкнулись к морю, потому что вот эта вся кромка…. Знаешь, ну, обычно приличные люди оставляют кусочек места, чтобы пройти и не прыгать по головам. Но, с другой стороны, меня это радует. Потому что, во-первых, это мне напомнило толкучку на наших одесских пляжах. Где, чтобы освободить себе место под солнцем, надо притвориться, что у тебя коклюш, чтоб все разбежались.

Валентин Филиппов: Ну, еще можно так чесаться все время.

Юлия Витязева: Да! Ну, а с другой стороны, сегодня таки был аншлаг. Потому что вчера у нас был дождик, вчера у нас был шторм, не самое благоприятное время для купания. Сегодня повыходили все, я так понимаю. Пляж Массандра забит. Я не знаю, как там дальше, но у нас не было даже не то, что постелиться, пройти было тяжело к морю. Но, мы таки пробились.

Валентин Филиппов: Слушай, может не надо мост достраивать, а то понаедут.

Юлия Витязева: Ну, ты понимаешь, дело в том, что понаедут-то, может и понаедут. Но, с учетом того, что люди жалуются, что довольно-таки высокие цены, которые несоизмеримы с тем сервисом, который предоставляют. Поэтому, тут надо кроме как достраивать мост, надо строить, наверное, туристический тут бизнес. Потому что люди за свои деньги хотят комфорт.  То есть, прошли те времена.

Я, собственно, говорила, что тут хороший такой советский у нас сервис. А уже все, люди хотят за свои немалые деньги получить хороший сервис, причем, если не на европейском, то хотя бы на уровне той же Турции.

Тут как бы тоже нужно думать о том, что Крым – это, конечно, он наш,  и все у нас хорошо, но, платить лишние деньги никто не собирается. Поэтому, есть над чем подумать.

Вот как раз к открытию моста нахлынет поток, потому что люди раз приедут, два приедут, а на третий раз они уже не приедут,  а крымчане, в основном, …

Валентин Филиппов: Ну, мы как одесситы, мы в Крым всегда ездили как бы дикарями. То есть, там не было такого “все включено”.

Юлия Витязева: Одно дело, когда ты студентом туда едешь, а другое дело, когда ты уже едешь с детьми, с собакой, когда тебе уже хочется полежать с комфортом. Причем, не на пляжике под зонтиком,  а уже прийти, принять горячий душ…

Валентин Филиппов: Ладно, не прикидывайся старенькой. Не прикидывайся, студентка и студентка…

Юлия Витязева: Я не прикидываюсь старенькой, я просто говорю, как оно есть. Даже детям все равно хочется, чтобы у них были какие-то условия комфортные. Они могут с утра до ночи сидеть в море, понимаешь, есть кукурузу с пончиками и все, им больше ничего не надо. Но мне уже, как маме, хочется, чтоб вот….

Не, у меня претензий нет к тому, как мы сейчас отдыхаем. Но, дело в том, что для среднестатистического гражданина со среднестатистическим доходом, тут есть, конечно, либо очень дешевые варианты, либо очень дорогие. Ты понимаешь, что очень дорогие – это одна тема, но очень дешевые тоже, как бы, не очень хочется. Вот, какого-то такого… средней прослойки для рабочего класса, знаешь, который приехал, отдохнул две недельки в санаторий…

Валентин Филиппов: С криком «Тагил!!!!», да?

Юлия Витязева: Да. Получил заряд бодрости, хорошего настроения, загар. Ничем не отравился, ничем не заболел. Хотя море дело такое…

Валентин Филиппов: Да.

Юлия Витязева: Никогда гарантии нет никакой.

Валентин Филиппов: Нет, ну, тут открытое море в Крыму, так что тут проще. А ты квартиру сняла, я так смотрю?

Юлия Витязева: Ну, у нас получается, да. Это называется «апартаменты», это прямо возле кромки моря, потому что заходить в какую-то гостиницу, ты ж понимаешь, без штанов останешься. То есть, реально очень дорого. Есть, конечно, варианты попроще, но там попроще все…

Валентин Филиппов: Слушай, подожди. Все классно. Ты, как одесситка, но уже и москвичка, можешь сравнить потребительские цены?

Юлия Витязева: Ты понимаешь, дело в том, что помидоры не покупаю,  я покупаю фрукты, в основном. Но фрукты здесь, конечно, дешевле, чем в Москве. Потому что, во-первых, оно свое. У нас в Москве везут из Краснодара, везут из Узбекистана. То есть, фрукты, я не скажу, что прям дешевые-дешевые, но дешевле, чем в Москве. А так, честно, я приехала отдыхать, я не готовлю. И продукты я не покупаю. То есть, мы покупаем кукурузу, пончики, водичку…

Валентин Филиппов: Слушай, почем кукуруза у вас сейчас? А то у нас тут в Питере по сто рублей.

Юлия Витязева: По шестьдесят.

Валентин Филиппов: О, вот где надо есть кукурузу, в Крыму.

Юлия Витязева: Причем, она такая еще молоденькая, сладенькая. У меня дети по четыре качана за раз съедают.

Валентин Филиппов: Ясно.

Юлия Витязева: Собака доедает кочерыжки. Нет, хорошо. Ты знаешь, в принципе, мне хорошо. Меня устраивает все. У меня такое впечатление, что я практически дома, и у меня просто релаксация к тому, что я вижу. Я просто смотрю на море – мне уже хорошо. Я вдыхаю этот воздух, мне уже не надо купаться, мне просто подойти, потрогать, знаешь, ножечками походить, мне уже все…

Я утром просыпаюсь, у меня море под окном, что еще нужно для счастья? Но это мы, мы без моря не можем, причем, без Черного.

Я вот сегодня даже прочитала у Шипилина, что он просто тупо сравнил цены в Крыму и в Турции, причем, в Турции ему предлагают на пару звезд больше и на сто тысяч меньше. Извини, но эти сто тысяч тоже надо заработать, причем, не за один месяц, потому что мы все откладываем весь год на отпуск.

Поэтому, крымчане, передаю вам привет, у вас все круто, но просто надо быть немножечко адекватнее в этом отношении. Потому что, вот все-таки, как ни крути, сервис пока еще на уровне….

Валентин Филиппов: Ну, ты их тоже пойми. Вы, москвичи, год зарабатываете, чтобы поехать летом в Крым.

Юлия Витязева: Я попрошу, я одесситка.

Валентин Филиппов: Хорошо. А они сидят год, ничего не делают и ждут, когда вы соберете им денег и привезете.

Юлия Витязева: Нет, ну почему, вот там, где мы живем, видно, что люди постарались. Они постоянно что-то делают. И полотенца каждый день меняются, убираются, и все. То есть, мне в принципе даже стыдно, потому что я вообще ничего не делаю, вообще. Да, там санузел каждый день моется. Ну, естественно, и оплата соответствующая. А есть, кому там от бабушки досталось, курень у моря. И вот он так и сдает. И тоже хочет за это как за пятизвездочный отель, – только потому, что море рядом.  Так тоже, знаешь, нельзя. Тем более, у нас уже люди видели. Поездили, посмотрели, почитали, в конце концов, у друзей в фейсбуке фотографии посмотрели. И народ за свои деньги хочет получить по максимуму. Да, это совершенно нормально.

Валентин Филиппов: Хорошо. Давай с Одессой уже сравнивать.

Юлия Витязева: Ну, с Одессой сравнивать, в Одессе я жила.

Валентин Филиппов: Нет, я к тому, что твоя поездка в Крым – это ностальгия сработала, к морю хочется, домой в Одессу?

Юлия Витязева: Ну, во-первых, я без моря просто не могу. У меня муж уже знает, что раз в три месяца вывозить к морю, потому что я начинаю звереть. Мне не хватает солнца, мне не хватает воды, у меня начинается тоска, я начинаю беспричинно плакать. Нет, правда, я очень, очень, очень и за городом скучаю, и за родными. Тут хотя бы у меня, знаешь, сублимация, но я практически дома. Я себя тешу мыслями, что где-то там за поворотом, там тоже Черное море, и там тоже есть Одесса, и сколько до Одессы плыть, если что там, на матрасике…

Валентин Филиппов: Я тебя понимаю. Я тоже, я выхожу на пирс с бутылкой коньяка ночью. Сажусь, пью и в сторону Одессы смотрю.

Юлия Витязева: Я, знаешь, даже какие-то новости из Одессы, особенно какие-то культурные, я стараюсь не открывать, – просто, чтобы не расстраиваться. Правда. Потому что у меня потом начинает болеть голова, болеть сердце, понимаешь, мне потом тошнит ещё часа полтора, когда вспоминаю это все. А изменить-то я ничего не могу, понимаешь, и на самом деле, очень больно и очень тяжело.

Ты говоришь Яшу Гоппа читать, и что? Чтобы я завтра поплыла-таки в Одессу и оторвала ему голову за то, что он там пишет?

Вот, знаешь, у меня есть когорта моих личных врагов, которые там в Одессе. Я уже озвучивала эти фамилии не раз. Воевать со всеми тоже очень тяжело. Поэтому, здесь надо сосредоточиться все-таки на главном. Нужно бороться с теми, кто действительно виноват. Даже не в моральном плане виноват,  а именно по уголовному кодексу. Нарушил то-то, сделал то-то, тяжкие преступления. А с остальными потом уже.

Кстати, надо определиться, что мы хотим. А хотим мы очистить Одессу. Очищать надо, начиная с этих гигантских тараканов, пиявок и паразитов, которые так присосались к городу и хрен их оттуда оторвешь, потому что там на курорте. Он всю жизнь жил в мазанке с удобствами где-нибудь там за огородом. А тут он на море круглый год живет, и ему ещё за это платят.

Такое, что этот Стерненко был. Ну, такое же уже несчастье. Тут уже смотрю маечка, очочки, понимаешь. По нему все равно, конечно, видно, что оно оттуда. Ну, как бы уже пытается там чего-то там. Одесса из них может сделать не человека, а подобие, какой-то облик придать. Но, при этом они у нее забирают лоск, вампирят просто.

Вот они преображаются, становятся более холеными, толстыми, неважно. А Одесса при этом теряет, правда, как портрет Дориана Грей. И это меня пугает, на самом деле. Потому что они её не любят, и они ничего ей не дают взамен, они только у нее потребляют, потребляют, потребляют….

Потемкинскую лестницу сделали. Смысл – Потемкинская деревня, а люди уже присылают фотографии, что сделано, понимаешь? Еще и сэкономлено, как обычно. И еще потом привести детей с турецким флажком, потому что нам Турция автобус подарила. Я провалилась бы, я пошла, утопилась бы, наверное, сразу от позора. А этим ничего. Вы нам автобус, мы в честь вас парк назовем. Вот вам наши Роксоланы.

Где-то  эти написали «кастрюли» в соцсетях: – «Ну, что, крымчане, пока у вас ваши местные россияне с пельменями к вам приезжают, у нас НАТОвские солдаты с долларами по Дерибасовской ходят». Знаешь, какой-то такой провинциальный, вообще, рагулизм,  который вот «доллары, доллары у нас».

То есть, такое ощущение, что навечно застряли в начале 90-х, понимаешь. Ну, вот, правда. И от этого становится… С одной стороны, это безумно смешно, а с другой стороны, безумно жутко. Потому что те страшные времена, как говорили, «святые девяностые», – для меня это, пожалуй, самые страшные воспоминания из детства.

Правда, в этой ситуации мне проще даже где-то закрыть глаза, потому что я не могу, я возмущена, я переживаю, мне больно, но я не могу ничего, к сожалению, никак повлиять на эту ситуацию.

Но, все равно, человек живет надеждой. Я живу надеждой, что когда-нибудь, и желательно раньше, чем позже, пока я ещё полна сил, энтузиазма и хороших идей, я смогу приехать домой и все-таки помочь в восстановлении.

И пусть мне говорят, что я предательница, я сбежала, они сейчас с городом. А что вы можете? Я ничем не могу городу помочь, и Вы ничего не можете сделать. Знаешь, когда так конкретно наезжают, тоже не очень, обидно прямо становится. Сидеть там и наматывать слезы на кулак коллективно, толку не будет. Поэтому…

Хочу в Одессу, ой, хочу в Одессу! Так знаешь, прямо Рождественское желание. Я никогда так в жизни ни о чем не мечтала, кто бы мог подумать, что хочу домой. Чтобы просто купить билет на самолет, ни через Минск, ни через Приднестровье. Просто сесть, час пятьдесят, и дома.

Валентин Филиппов: Знаешь, на бомбардировщик билетов не продают.

Юлия Витязева: Нет, ну, с другой стороны, не хочется бомбить город. Потому что один раз от бомбежек спасли в Великую Отечественную,  а сейчас даже нет уже тех людей, которые готовы это все отстраивать.

Валентин Филиппов: Так пленные пусть восстанавливают.

Юлия Витязева: Пленные рагули, у которых руки из жопы, извини меня, растут? И что он там построит? Хату-мазанку? Спасибо, не надо. Там и так есть желающие построить, поэтому, не надо. Не, Маму надо сохранять.

Валентин Филиппов: Ладно, хорошо. Я желаю, чтобы на Рождество все наши мечты сбылись.

Юлия Витязева: Говорят, под Новый год, что не пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается.

Валентин Филиппов: И  Одесса будет наша.

Юлия Витязева: И тебе спасибо за возможность высказаться, поговорить по душам за Одессу. Немножечко даже полегчало, правда. Как валерьяночки, вроде как, выпила.