Как я похудел в России, или Украинский культ еды. Записки галичанина

Свой первый культурный шок в России я испытал, когда был приглашён на День рождения одной супружеской пары в Петербурге.

Об этом в авторской колонке для «ПолитНавигатора» пишет житель Галичины, который переехал в Россию, работает в Санкт-Петербурге и статьи которого мы регулярно публикуем.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Застолье состояло из нескольких наборов суши и пиццы, заказанной с доставкой. Это не была бедствующая семья, и это не были юные люди, но это застолье выглядело жалко. В моих родных краях на тот момент подобное никем не было бы воспринято серьёзно: фастфуд может быть лишь закуской под пиво, но не полноценной едой.

Мои друзья и родственники в Галиции, даже самые нищие из них, накрывали шикарные по меркам современной России столы по совсем мелочным поводам. Да, на это уходило намного больше усилий и времени, чем просто заказать доставку. Но всё это была здоровая домашняя еда, и я настолько привык к подобному положению дел, что меня повергло в шок, какой дрянью питаются россияне, причем абсолютно добровольно. (Речь идёт о жителях столиц. Возможно, в провинции не всё так плохо).

Готовить домашнюю еду — это дёшево. Зачем платить 700 рублей за 200 грамм шашлыка в ресторане, если за эти же деньги можно купить 2 килограмма мяса и сделать 2 килограмма шашлыка? Эта логика работает практически со всем, а в ресторан есть смысл идти лишь ради каких-нибудь сложных в воспроизведении блюд.

Но готовить самому — это тратить время, а современное население России его тратить не готово. Хотя какая разница, они не вынуждены работать на двух-трёх работах без выходных, и высвобожденное от готовки время всё равно расходуется без пользы, на просмотр сериалов или увлекательную игру в «танки».

Я же находил время для приготовления себе еды даже при самых сложных графиках работы и в отсутствие выходных. Первое время это было обусловлено нищетой — мои рекордно-низкие затраты на еду составили всего 4000 рублей за месяц. Ну а позже уже как-то привык, да и не нашёл нормальных альтернатив на повседнев.

_{При этом, многие мои знакомые в России перепробовали множество способов откосить от этой рутины, но результатом были лишь выброшенные деньги. Я сам бывало пробовал разные «готовые» блюда из магазинов, однако всё это было жалкой пародией на полноценную еду.}

При этом, изобилие домашней еды во Львове воспринималось как нечто само собой разумеющееся, равно как и дикие по меркам РФ размеры порций. Практически все родственники не считали чем-то скучным и напряжным стояние у плиты, независимо от возраста.

Возможно, в нищем и недоразвитом галицком регионе «праздник живота» для многих был единственной отдушиной и возможностью порадовать своё не самое яркое существование. Бабушки даже вручную лепили пельмени — это не что-то из далёкого детства. Поколение помоложе уже ручной лепкой занималось редко.

В порядке вещей было покупать еду на стихийных рынках, где торговали приезжие из окрестных деревень селяне —  базарные продукты единогласно считались лучше магазинных. И это невзирая на полную антисанитарию и допуск к торговле абсолютно любого желающего.

На рынках места хватало не всем — потому торговля нередко шла элементарно с пола. Особенно на всех улицах, примыкающих к вокзалу. Купить жаренные семечки у бабки было единственным адекватным способом их получить, никто даже не воображал себе, что они могут продаваться запечатанные в магазине.

В моей юности пацаны часто покупали семки к пиву (с целью распивать его прямо там же на улице) и охотно делились между собой местами дислокации лучших бабушек. Перед покупкой семечки надо было обязательно попробовать.

_{В современном Петербурге торговля с пола на улице всё ещё встречается, но надо знать места, и длится она ровно до приезда бригады ППС. Обычно это хламьёвщики, а еду так продают крайне редко. Квас или пиво из легендарной советской бочки я не нашёл уже нигде в России — многие и не помнят, что такое вообще существовало.}

В аналогичной мере высокий уровень сервиса демонстрировали бродячие продавцы. В сумке на колёсиках чудесным образом сохраняли свою температуру как горячие пирожки, беляши и чебуреки, так и ледяное пиво и мороженое. Орудовали бродяги на пляжах, в поездах и на станциях. Ассортимент по сей день превосходит то, что можно купить в вагонах РЖД во время путешествий.

Размеры порций и объёмы пожираемого — отдельная песня. Работая во Львове на кустарном производстве, я прекрасно помню бутерброды, которые приносили с собой работяги. Бутерброд буквально состоял из целого батона, нарезанного поперёк с прослойками колбасы и сыра. И в качестве обеда он поглощался целиком и единоразово.

Калибры котлет или отбивных обычно были размером с крупную ладонь и употреблялись целиком без остатка на потом. Отдельным пунктом следует упомянуть выпечку — моя бабушка к любым праздникам пекла разной степени сложности торты. Неповторимый вкус её «Наполеона» по сей день не смогла переплюнуть ни одна кондитерская, которую я когда-либо посещал. Любой торт готовился в максимальном возможном размере, ограничиваясь лишь объёмом духовки.

_{Практически всегда застолья сопровождались алкоголем, даже если повода не было. Отказаться пить нередко воспринималось как оскорбление или отстранённость от компании. Предпочтение лёгких напитков крепким — как придурь. Если попойка не происходила у кого-либо дома, она нередко базировалась просто на улице, ибо рестораны и бары — это дорого.}

Отдельным видом искусства был пронос своего алкоголя внутрь профильных заведений — ради экономии. Нередко картина доходила до абсурда, ибо купив по одной бутылке в баре для приличия, под столом образовывалось огромное множество пустых бутылок. Персонал заведений не препятствовал, ибо им платили настолько смешные деньги, что ничего соблюдать и проверять они не хотели.

Признаком хорошего тона было оставить пустые бутылки под столом в чистом и целом виде, чтобы работники бара могли их сдать и получить лишнюю копейку. Распитие алкоголя на улицах с определённого года стало административным правонарушением, но пить никто не перестал, просто стали это делать «на стрёме».

_{Отдельные мои знакомые специально привозили велосипеды с целью убегать на них от тогда ещё милиции в случае облавы на прилюдно-пьянствующих. Прожив свои годы в России, всё это вспоминается как невероятная дикость. Впрочем, и интерес к алкоголю после обусловленного нищетой воздержания закономерно угас. Обычно я шучу, мол излучение Кремлёвских звёзд отбило вредные привычки.}

К сожалению, многие знакомые продукты недоступны в Петербурге или их крайне трудно найти. Нередко выходцы из Украины просят привезти оттуда то самое сало — любые аналоги, доступные на здешнем рынке, не удовлетворяют, хотя это удивительно с учётом примитивности блюда.

Полноценный вкус и запах свежих помидоров и огурцов тоже не гарантирован в Северной столице — теперь я прекрасно понимаю, почему большинство переселенцев из Украины предпочли Ростов или Краснодар. Те же широты — те же продукты.

У меня даже есть негативные воспоминания, связанные с украинским культом еды. Будучи ребёнком, я, бывало, гостил у дальних родственников на юге Украины. Поскольку у бабушек обычно притупляется чувство меры, различные фрукты и ягоды для ребёнка покупались свыше необходимого количества — буквально вёдрами. В строгом воспитании тех лет авторитет старших был непоколебим, задание «съёсть всё» воспринималось буквально, и я давился всякими абрикосами, лишь бы не попасть в немилость.

Увы, опустевшее ведро воспринималось бабушками как недостача — и могучие женщины бросались на растущее на улице абрикосовое дерево, дабы не идти снова на рынок. На свеженаполненное ведро я смотрел с безысходным унынием.

_{Для современных жителей российских столиц есть фрукты или ягоды «с пола» является чем-то зазорным. А червяк в яблоке наверняка приведёт многих из них к сердечному приступу. Магазинные же фрукты всегда лучше, особенно если они идеально одинаковой формы и размера — для меня это лишь отталкивающий фактор, ибо выглядит как фабричная штамповка.}

Меня угнетает малое количество ресторанов хоть какой-нибудь славянской, а тем более — украинской кухни в Петербурге. Поесть сала с чесноком или правильного борща со сметаной, или вареников со шкварками можно лишь в трёх заведениях, одно из которых недавно закрылось. При этом сытность всех предлагаемых блюд зашкаливает, и однажды я настолько переусердствовал с блюдами родной кухни, что мог ходить с трудом.

В отличие от других этнических ресторанов, персонал тоже русский, и на украинском языке я могу поговорить лишь с одним официантом. Разумеется, никакой экзотики в подобных ресторанах нет: специфический польский борщ с ушками — мелкими пельменями, состоящий в основном из уксуса, я не находил нигде в России. К слову об уксусе — россияне обычно смотрят на меня, как на сумасшедшего, когда я приправляю пельмени или салаты уксусом. Почему-то тут это не принято.

На фоне почти полного отсутствия профильных ресторанов украинской, белорусской, польской или иной славянской кухни, поражает то, что грузинской, кавказской и среднеазиатской кухни в Петербурге полно, буквально в каждой подворотне. Хотя кроме выпечки, там нет ничего особенного, а сытность блюд ниже, да и порции меньше.

_{Мне абсолютно непонятно, почему в России отреклись от собственной традиционной кухни в угоду всякой азиатчине и низкопробному фастфуду. Я бы мог понять, если бы эта еда стоила копейки, но увы — такого преимущества нет.}

Впрочем, очень многим россиянам полюбился фастфуд в недвижимости — убогие новостройки в районах-человейниках, дома-времянки отвратительного качества ценятся намного выше, чем шикарные дореволюционные жилые дома с толстыми стенами и высокими потолками при равной цене за метр. Видимо, это всё проявления того самого «пластмассового мира», который победил.

К сожалению, типично украинский культ еды покинул меня. В свои первые нищие годы я не мог себе позволить питаться в том же качестве и количестве, и за это время мой организм отвык от огромных порций. Тем не менее, я продолжаю есть что захочу и в каких захочу объёмах, ведь обмен веществ по украинскому типу переварит любое. Большинство блюд привычной кухни я могу воспроизвести дома, но непопулярность славянской кухни среди российских рестораторов мне всё равно не ясна.