Юбилей украинского недофлота

29 апреля Украина отмечала новую выдуманную дату – столетие «незалежного флота». На «свято» был получен политический заказ сверху, поскольку тема «Украина есть правопреемница УНР» требовала дальнейшей разработки и обещала дать хоть какие-то исторические зацепки, в отличие от душистых легенд о базах древних казацких ВМС в Черкассах и Цевастополе.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Мероприятие, начиная с лета прошлого года, тщательно готовилось и получило идеологическую накачку со стороны конторы по надуванию жаб и мыльных пузырей имени Вовы Вятровича.

Праздничные мероприятия прошли в 14 городах Украины: в Одессе, Николаеве, Геническе, Киеве (что ещё более-менее понятно), на границе с Крымом (ностальгия о потерянном рае), и даже в таких мощных морских городах и местах, как Черкассы, Львове, Черновцах, в галичанском Сокале и даже на верхушке горы Говерла.

Но больше всех военно-морского Щастя вылилось на Одессу, принявшую в 2014 году ошмётки украинского недофлота, очистившего от своего позорного присутствия Крым, стремительно возвращавшийся в Россию.

С самого утра небеса над Одессой рассекали морские вертолёты, таскавшие на тросах жовто-блакитный государственный прапор и прапор с военно-морским крестом ВМСУ. На головной базе в Практической бухте прошло  праздничное собрание, выглядевшее особенно феерично на фоне недавней угрозы бесквартирных и бескорабельных украинских мореманов в адрес киевских чиновников – уйти назад, в Севастополь, чтобы служить  в Военно-Морском Флоте «державы-агрессора».

На флагманском плавучем недоразумении «Гетман Сагайдачный» в торжественной обстановке был поднят флаг ВМСУ, а посетителям была предъявлена «реликвия» – якобы оригинальный флаг морского министра УНР, сохранённый и вывезенный на Запад его адъютантом Шрамченко. Тряпочка с 1958 года пылилась под стеклом оуновского музея «украинской истории» в Чикаго, приехав на Украину, чтобы стать свидетельницей очередного военно-морского позора.

Куратор музея Мария Климчак заверила, что флаг после празднования будет возвращён Украине и будет поднят «после освобождения оккупированного Крыма». Из чего следует, что экспонат гарантировано войдёт в рацион музейной моли.

Вишенкой на торте стал выпуск блока почтовых марок к «юбилею» и их спецгашение командующим ВМСУ Воронченко в торжественной обстановке. У филателистов – охотников за редкими колониальными марками, сердце радостно забилось в предвкушении заполучить в коллекцию «жовто-блакитную Гвиану».

Как уже было сказано, мероприятие по празднованию столетнего юбилея недофлота окормлялось Институтом национальной памяти Вятровича. По такому случаю конторой был выпущен кратенький и очень бодрый мультфильм «як цэ було», демонстрирующий сценку подъёма жовто-блакитного флажка над безымянным кораблём при участии какого-то «максимки».

Судя по единообразной вводной части статей в украинской прессе, посвящённых «юбилею», их текст был заранее согласован и спущен вниз лавочкой Вятровича во избежание разночтений.

Общий посыл: «29 апреля 1918 года ВЕСЬ Черноморский флот поднял украинские флаги над кораблями, опираясь на постановления делегатов корабельных команд и настроения, царящие в экипажах кораблей. ЧФ был провозглашён флотом УНР, и это решение поддержало большинство кораблей. Небольшое количество кораблей ЧФ, находившихся под влиянием большевиков, было вынуждено уйти из Севастополя в Новороссийск. Всё закончилось полным триумфом УНР».

При тщательном рассмотрении, данный посыл ложен чуть менее чем полностью.

Попытки украинизации ЧФ были начаты сразу после Февральской революции 1917 года. За творившийся в войсках и флотских экипажах разброд и бардак несло ответственность как царское правительство, так и «временные», допустившие политизацию вооружённых сил. В Петрограде поначалу на все попытки украинизации флота смотрели сквозь пальцы, поскольку УНР входила в состав Российской республики в качестве автономии. Думали, перебесятся и возьмутся за ум. Чёрта с два.

12 октября 1917 года. Центральная Рада, почувствовавшая скорый крах «временных», отдала приказ по ЧФ единовременно поднять украинские флаги на кораблях, в портах и морских крепостях. В Киеве начал работу Генеральный Украинский Морской Мовет, прообраз будущего министерства морских дел.

15 октября 1917 года. Морской Совет – Центральной Раде: «Подъем на судах Черноморского флота иного флага, кроме русского, есть недопустимый акт сепаратизма, так как Черноморский флот есть флот Российской республики, содержащийся на средства государственного казначейства. Считаю вашей нравственной обязанностью разъяснить это увлекающимся командам Черноморского флота».

Сделаем зарубочку: шароварники, объявляя весь ЧФ украинским, не знали, на какие средства его содержать. Главное захапать, а там хоть трава не расти. Ситуация в точности повторилась и после 1991 года. Украинская часть ЧФ стала для Украины чемоданом без ручки. А по прошествии времени – ручкой без чемодана.

Приказ ЦР выполнил экипаж миноносца «Завидный», подняв украинский прапор 12 октября 1917 года. На требование Центрофлота снять флаг и прекратить анархию экипаж миноносца ответил напыщенным заявлением про вековой гнёт и «видродження украинского флота».

9 ноября 1917 года команда линкора «Георгий Победоносец» провела неполную украинизацию: с одной стороны, принимая во внимание падение Временного правительства, признало власть ЦР, с другой стороны отказалось поднять украинский флаг.

12 ноября 1917 года украинский флаг подняли на крейсере «Память Меркурия». В связи с этим событием крейсер покинула часть матросов, не желавших украинизироваться, а также все офицеры, забрав с собой на берег официальный флаг корабля. В результате, крейсер перестал существовать в качестве боевой единицы. Сомнительное приобретение.

В течение ноября украинские флаги подняли ещё три корабля: линкор «Воля» и эсминцы «Зоркий» и «Звонкий». И линкор «Георгий Победоносец» в подвешенном состоянии.

Итого: «весь Черноморский флот УНР» состоял из пяти кораблей с ущербными экипажами.

В начале декабря 1917 года усилиями украинизированных кораблей (линкор, крейсер, 3 эсминца) была проведена эвакуация из Трапезунда украинских частей 127-й пехотной дивизии. Примечательно, что в походе линкор «Георгий Победоносец» участия не принимал, так что из состава недофлота его можно с чистой душой вычеркнуть. Это была первая, и, как оказалось, последняя операция «флота» УНР.

В январе 1918 года Генеральное Секретарство ЦР выпустило циркуляр «Временный закон про флот УНР», объявившим весь военный и гражданский флот Черного и Азовского морей флотом УНР. Губища была раскатана неслабо, но соизмеримы ли были возможности квазигосударства откусить и проглотить подобный кусок матчасти? Чего не было, того не было.

Конец апреля 1918 года. Ситуация в Севастополе по состоянию на 29 – 30 апреля была очень странной. С одной стороны отряды красногвардейцев на окраинах города всё ещё сражались с германскими частями. В то же время в городе шла неистовая украинская агитация. Однако отношения Центральной Рады с Таврической Республикой были очень туманными. Ситуация с флотом ясностью тоже не отличалась. ЧФ весь стоял под красными флагами, а крейсер «Алмаз» и некоторые эсминцы умудрялись даже выходить в море для нанесения ударов по береговым коммуникациям немецких войск. «Флот» УНР бездействовал, пассивно дожидаясь прихода интервентов.

Зафиксируем: с ноября 1917 года более ни один корабль ЧФ украинского флага не поднимал, что бы там не гундели канализаторы Вятровича. На деле, а не в параллельной реальности, 29 апреля 1918 года происходило следующее:

Во флоте с новой силой возобновилась украинская агитация. В последнюю неделю апреля на кораблях одновременно были проведены митинги. Командующий ЧФ Саблин поначалу долго колебался, но в связи с приближением германских войск принял решение передать все корабли Центральной Раде. Позже, при Директории, в честь такого события будет учреждена памятная медаль. 29 апреля 1918 года в 16:00 Саблин отдал приказ: «Флоту поднять украинский флаг».

29 апреля, отказавшись исполнять приказ Саблина о поднятии украинского флага, в Новороссийск вышел отряд кораблей ЧФ под красным флагом в составе эсминцев и миноносцев «Пронзительный», «Керчь», «Калиакрия», «Пылкий», «Поспешный», «Громкий», «Гаджибей», «Живой», «Жаркий», «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Сметливый», «Строгий», «Стремительный», транспортов «Оксюс», «Херсон», «Николай», «Александр Михайлович», а также нескольких блиндированных катеров. В полной боевой готовности, согласно дислокации, выработанной на совещании командиров этих кораблей, около 23:30 эсминцы начали выходить из Южной бухты в море. В Новороссийск.

Немцы расценили выход кораблей из Севастополя как грубое нарушение командующим флота условий Брестского мира. Вступив в Севастополь, немецкие войска сообщили, что корабли объявляются захваченными. Ещё одной причиной, по которой немцы забрали себе весь флот, был официальный отказ Центральной Рады от притязаний на территорию Крыма, из-за чего возникал вопрос о легитимности перехода части флота к УНР.

Ещё проще: пришли немцы и забрали недофлот УНР по праву сильного. В Киеве облизнулись и принялись чеканить медальки в память о скоротечной морской славе.

По-видимому, вопрос с перебазированием пяти захваченных кораблей на «древнюю базу ВМСУ» в Черкассах на тот момент не стоял. Уводить недофлот в Одессу было бессмысленно – 14 марта 1918 года город оккупировали войска кайзеровской Германии.

Остаётся упомянуть, что и немцы, и их дырявые союзники из УНР, нарушили соглашения Брестского мира, вторгшись в Крым. Каждая из сторон была мародёром и стервятником, пользуясь обстановкой разрыва связей и потери контроля Петроградом над окраинами, возникшей почти сразу же после Февральской революции 1917 года. Желающих откусить шмат русской земли пожирнее в то время было предостаточно.

Немудрено, что, отказавшись от Крыма, УНР автоматически теряла даже тот шерсти клок из пяти кораблей ЧФ, обретённых в период неистовой агитации, когда тогдашним майдаунам никто не мешал. Пэрэмога, прямо скажем, убогая, – по усам текло, а в рот не попало, – как и все пэрэмоги «самостийников», всякий раз оборачивающиеся на практике скрипучим оборотом знаменитого колеса генотьбы.