Откровения пленных ополченцев: Нацгвардейцы «играют», избивая до паралича (ФОТО, ВИДЕО)

Донецк, Январь 08 (ПолитНавигатор, Микаэль Чагалян) – «Когда меня освободили из плена, родные плакали от счастья. Если честно, уже не верилось, что из этого ада смогу вырваться», – рассказал Дмитрий, донецкий ополченец, которого вернули из украинского плена во время обмена военнопленными 26 декабря прошлого года.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

С ним корреспондент «ПолитНавигатора» встретился в Донецке, в военном госпитале, где ополченец проходит курс реабилитации и куда представители СВД «Беркут», которые  привезли помощь раненным бойцам и самому госпиталю – медикаменты, канцтовары.

Главный врач госпиталя Сергея Баркалова позволил пообщаться с ополченцем. Дмитрий передвигается с трудом, на костылях. Бросается в глаза, что левая нога сильно деформирована – результат тяжелейшего огневого ранения.

ПолитНавигатор: Дмитрий, расскажи, пожалуйста, как все произошло, как попал в плен?

Дмитрий: Всего в плену я пробыл почти полтора месяца. Меня они после боевой вылазки подобрали на поле боя.

Если честно, в плену не очень понравилось (смеется). В общем, все было не очень хорошо. Били постоянно, допрос за допросом. У меня четыре «огнестрела» было, но их это как-то не смущало. Хоть первую помощь оказали, ну так, чтоб только не умер. Так до сих пор с четырьмя пулями и хожу.

ПолитНавигатор: А вас предупреждали, что будут обменивать?

Дмитрий: Никаких предупреждений. Просто в какой-то момент открылась дверь, вывели, привели в помещение, там была очередь около 200 человек, там уже узнали, что будет обмен. Потом посадили в автобус, завязали глаза, руки и привезли. Везли в автобусе, а когда к границе обмена подъехали, пересадили нас в «скорую помощь». Со мной еще был парень, боец, парализованный на всю левую сторону. Это его так забили там.

Так вот когда мы ехали, он в автобусе прямо в проходе лежал. А когда приехали к зоне обмена, нас пересадили в «скорые» и к нашим бойцам привезли, типа в «скорой». Ну и все, теперь радость, родные стены лечат.

ПолитНавигатор: А до ранения сколько удалось прослужить?

Дмитрий: Я сам из Константиновки и пошел в ополчение с самого начала, до момента ранения воевал почти 6 месяцев.

ПолитНавигатор: К кому попали в плен? Это была Нацгвардия или ВСУ?

Дмитрий: А там были все вместе, и ВСУ, и Нацгвардия, очень много всех было. А в плен попал возле села Гранитное, Тельмановского района. Там очень тяжелые бои тогда шли.

ПолитНавигатор: Дима, а в каких условиях вас держали? Это был лагерь, или тюрьма?

 Дмитрий: Нас держали в тюрьме. В моей камере было пять человек. То помещение где мы находились – там не то, что плохие условия, там вообще условий нет никаких. Особенно  для инвалидов. Смотрите, вот мы лежали там – один парень без ноги, еще один с аппаратом Илизарова, а я даже присесть не могу. И вот мы ни встать, ни сесть не можем, и помочь некому. Нас, конечно, кормили, но если это можно назвать едой…

ПолитНавигатор: А сколько всего ты пробыл в плену?

Дмитрий: 16 ноября я попал в плен, и 26 декабря освободили, во время обмена. Хоть и пришлось несладко, я ни о чем не жалею. Я пошел воевать за землю свою, за нашу свободу.

Мне 28 лет, и до этого я не был солдатом, у меня мирная профессия – монтажник-высотник по ремонту доменных печей, промышленным альпинизмом занимался.

Но главное, что жив остался, а там выздоровеем и дальше пойдем. Сейчас все нормально,  родные стены помогают. И спасибо докторам, всю помощь оказывают, всего хватает. Говорят, что в пятницу операция – и на поправку, будет все хорошо, на ноги быстро встану».

В свою очередь главный врач госпиталь Сергей Баркалов рассказал, в каком состоянии Дмитрий был после плена.

«Когда его только привезли, состояние можно оценить как шок, психологический и нравственный, если украинская сторона знает, что такое нравственность, хотя это вызывает большие сомнения. Больной был истощен, психологически очень подавлен. Единственное, что его держало – это внутренний стержень. У всех наших ребят есть внутренние силы, которые их держат от полного погружения в болезнь. Потребовались усилия, чтобы его психологически стабилизировать, что бы добиться той улыбки, которую вы видели.

Кроме Дмитрия к нам поступил еще один боец, он в соседней палате. Он подвергался страшным избиениям, из-за черепно-мозговой травмы произошел инсульт, и у молодого человека паралич левой руки и левой ноги. Ему совсем не оказывали помощь, хотя если бы начали ее оказывать,  возможно, до такого бы дело не дошло.

Вообще, то, что рассказывают ребята, не укладывается ни в какие рамки, например про «игры» Нацгвардии: человека усаживают на стул и в область головы бьют прикладом. Если человек падает – значит нормально, если силы не хватает, чтобы сбить человека со стула, значит, бьющий недостаточно квалифицирован, и он подвергается осмеянию со стороны своих сослуживцев. Это в страшном сне присниться не может.

Второго бойца мы восстановили, насколько возможно. Нельзя сказать, восстановятся ли полностью функции руки и ноги, но воевать он уже не сможет. У Димы более благоприятный прогноз, там пулевые ранения.

Сразу, учитывая общее истощение, операцию делать было нельзя. Сейчас будут удалены пули, затем реабилитация определенного периода и он будет вполне боеспособен. По крайней мере, боец рвется в бой, и у него очень хорошая мотивация».

На вопрос, сможет ли корреспондент агентства встретиться с Димой, когда он будет на ногах, доктор,   посмеиваясь, ответил:  «Когда он будет на ногах, думаю, вы с ним встретиться не успеете, он будет уже на передовой».