На смену каноническому Православию Украины готовят языческие лагеря «азовцев»

Спартак Головачев известен как оппонент майданной власти, политзаключенный «порошенковского призыва». Последовательно отстаивает православные ценности. Ему приходилось это делать и в СИЗО, где «наградой» за такую последовательность становился карцер.

Спартак Головачев (его православное имя — Александр) был участником недавнего крестного хода в Киеве. Это событие стало поводом для обстоятельной беседы о положении канонической православной церкви на Украине.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

— Если верить Зеленскому, вы как среднеарифметический участник крестного хода — пожилой человек, ночевавший под забором Киево-Печерской Лавры. К тому же вы изнывали от жажды, потому что водой крестоходцев никто не обеспечил.

— Конечно же, полнейшая ложь. Я не такой уж и пожилой. Видел вокруг и множество юных лиц. Воду в пол-литровых бутылках выдавали в Лавре. Но люди, в основном, еще и везли воду с собой. Очереди можно было наблюдать только возле кулеров, что объяснимо. Крестоходцы ночевали в храмах. Наши харьковские дети спали в уютных кроватках в Голосеевской пустыни. А кормили их монахини Фроловского монастыря. Настоятельница матушка Евлампия каждому ребенку подарила шоколад.

— Какие-то экстремальные моменты запомнились?

— Полицейский пытался предъявить претензии по поводу транспарантов, с которыми шли прихожане Запорожской епархии. Его не устраивало негативное отношение людей к деятельности Константинопольского патриарха. Видимо, начальство натаскало его соответствующим образом. И он приставал к священнику, требуя убрать «политические тексты», такие как «Варфоломей — виновник раздора».

Среди прихожан Запорожской епархии была Любовь Черепаха, многократная чемпионка мира по гиревому спорту. Она популярно объяснила полицейскому, что политика — это управление государством, а церковь отделена от государства. Сказала, что люди выступают против визита Варфоломея на территорию канонической УПЦ, а полицейский как представитель государства в данном случае вмешивается в дела церкви. Еще я обратил внимание, что, когда зачитывались приветствия зарубежных православных церквей, журналисты каких-то каналов, как по команде, выключили камеры.

— Прошлогодняя встреча президента с Варфоломеем в Стамбуле, готовящийся визит патриарха Константинопольского на Украину, отношение нынешних властей к УПЦ свидетельствуют о том, что Зеленский — достойный продолжатель Порошенко.

— Не так давно побывал на западе Украины. В одной из львовских газет прочитал примерно такое: «На сегодня церквей агрессора во Львовской области осталось такое-то количество; в настоящую украинскую церковь за месяц перешли два храма» и т.п. Но слово «переход» надо брать в кавычки. Происходит это насильно. С насилием и побоями, при поддержке областных, сельских администраций. С подтасовыванием фактов.

Распространенная манипуляция — когда переводят храм голосованием без участия его православной общины. А голоса дают активисты, которых через соцсети собирают в определенном здании, чтоб никто из представителей православной общины не узнал, где происходит голосование. И православная община ни сном ни духом не ведает, что она уже «перешла» в ПЦУ.

Прогиб под Варфоломея — это продолжение политики Порошенко. До сих пор государство оказывает финансовую поддержку раскольникам из ПЦУ — «политической церкви Украины». Есть информация, что офис президента готовит щедрый подарок Варфоломею — передачу ряда храмов, являющихся известными историческими памятниками.

— Во время крестного хода оппозиционер Юрий Бойко давал комментарий журналисту Шарий.нет о том, что при Зеленском стало легче, поскольку государство, якобы, уже не участвует в захвате храмов УПЦ, а занимаются этим только радикалы. Но факты говорят и об участии властей в давлении на каноническую церковь.

— Ну, вот Союз православных журналистов постоянно мониторит ситуацию. В этом месяце была попытка рейдерского захвата Свято-Покровского храма УПЦ в селе Вербовец Винницкой области активистами ПЦУ при поддержке чиновника ОГА. Это та же рейдерская схема, о которой я уже говорил: результаты собрания случайных людей выдают за голосование православной общины.

Буквально сейчас депутат ВР из фракции «Голос» Соломия Бобровская вмешивается в церковные дела, агрессивно пытаясь отобрать у УПЦ часовню мученика Иоанна Воина, расположенную на территории госпиталя для ветеранов войны в Пуще-Водице. Она была построена афганцами еще в 2007 году. А в связи с «новыми веяниями» у нового руководства госпиталя произошло «патриотическое обострение».

Приведу более давние примеры по нашему региону. В харьковской области один колбасный магнат пытался священника в своем селе (где расположено производство) склонить к переходу в ПЦУ. Не получилось. Теперь этот бизнесмен строит храм ПЦУ в Харькове, в районе ХТЗ.

Мой хороший знакомый, священник УПЦ, получивший приход в Великобурлукском районе, рассказывал, как сельский голова настойчиво задавал вопрос: «Когда вы уже перейдете в нашу украинскую церковь?» Человек, который не ходит в церковь, указывает священнику, куда перейти. Батюшка по-простому объяснил ему… А сейчас этот сельский голова уже и помогает приходу. Такой же случай давления сельской администрации на священника мне известен и в Змиевском районе.

— Видимо, это была распространенная разнарядка. Случалось в Харьковской области, что священники поддались на такие уговоры?

— Насколько я знаю, в области два прихода перешли в ПЦУ.

— А были в регионе попытки ПЦУшников или радикалов отжать храмы силой?

— У каких-то активистов, я так понимаю, такие мысли были. Но дальше разговоров не доходило. Когда видели, что собирается на охрану определенное количество людей, — не решались что-то предпринимать.

— Кто готов был защищать храмы, какая возрастная категория? Молодежь, спортсмены?

— Это люди разных возрастов. Возможно, если бы был хоть один прецедент по захвату, появились бы и спортсмены. Пока это просто представители общины или ее гости. Я расскажу об одном интересном человеке. Мой знакомый, служивший морпехом, участвует в охране храмов. Он же работает с детьми, водит их в походы по местам боевой славы советских воинов. Проходит с ними по тем уголкам Харьковской области, где были рубежи обороны и места боев.

— Кстати, на кадрах с крестного хода рядом с вами много детей.

— Это «Дети милосердия», одна из детских православных общин. Мы с этими детьми ехали из Харькова в Киев на крестный ход. А часть из них сначала проделали путь в Почаев — и оттуда прибыли в Киев.

— В сегодняшних украинских условиях, когда образование зачищают от русской словесности, историю извращают и фальсифицируют, нет надежды на школу и вуз, зато важными становятся семейное воспитание, семейная библиотека, самообразование, воскресная школа…

—Да, и важна роль православных общин. Есть у нас такие группы, как «Молодежка». Это молодежные православные общины, люди от 18 до 35. Они встречаются, женятся. Я говорил на днях с молодым священником. В его общине, относящейся к «Молодежке», пребывает около 500 человек. И этого священника приглашали на 20 свадеб, которые сыграли ребята из его общины.

А изначально среди них очень много было проблемных молодых людей, разочаровавшихся во всем, склонных к суицидальным проявлениям и т. п. Но они там встречаются, общаются, находят общие точки соприкосновения и главное — смысл жизни.

Другой важный момент. До коронавируса и последовавших ограничений было много паломнических туров в РФ: на Валаам, в Оптину пустынь и т.д. Буквально вчера я общался с человеком, вернувшимся с Афона. И он хотел бы посетить русские святыни, такие как Валаамский монастырь. Но граница для него закрыта. Есть много мест, которые православные хотели бы посетить. Оптина пустынь, Вырица, Дивеево. Но нет возможности для тех, кто не имеет в РФ родственников первой линии.

А наши православные считают родными такие места, как Оптина пустынь. Для них это тоже первая степень родства. И надо бы им создавать соответствующие условия.

— У вас в соцсетях были фото, где вы занимаетесь восстановлением храма. Где это происходило?

— Сначала — храм Браиловской иконы Божьей Матери. Это Кировоградская область, под Александрией. Отец Дмитрий там был настоятелем, потом перебрался в Харьковскую область. А разрушенный храм трудно восстанавливается. У отца Дмитрия душа болит — мы поехали туда. Привезли стройматериалы, выгрузили. Отец Дмитрий поехал с послушниками ночевать в село. А я ночевал с инструментом и стройматериалами, под храмом. Не мог понять, что за шуршания и ночные звуки рядом. Позже узнал, что все кусты вокруг храма обжиты змеями…

Потом помогал отцу Дмитрию уже в Гнилице Харьковской области.

Недавно я ездил на похороны тёщи в Белгородскую область. И общался там с сельским священником отцом Антонием. Он рассказал, что строит храм в селе Яковлево. Я ему говорю: «Вы знаете, у меня есть знакомый священник отец Дмитрий, он тоже пытается восстановить большой храм в своем селе».

Отец Антоний сразу побежал к машине, что-то достал. «Передай отцу Дмитрию это маслице, мне привезли из Дивеево». То есть такая помощь из обители, основанной Серафимом Саровским. И когда я приехал в село к отцу Дмитрию, был крестный ход в день памяти преподобного Сергия Радонежского. Я передал подарок от одного восстанавливаемого храма — другому. И крестоходцы были помазаны этим маслицем. Даже границы не помешали прикоснуться к русским православным святыням.

— Как вы сейчас оцениваете собственный тюремный опыт?

— В СИЗО я провел два с половиной года, с весны 2014-го по осень 2016-го. Там, естественно, я в вере укрепился. Потому что в тюрьме я испытывал гонения не только по политическому, но и по религиозному признаку. Некоторым надзирателям и представителям администрации не нравилось то, что я православный. К их насмешкам я относился спокойно.

В 2016 году произошел такой случай.

В молитвенной комнате в СИЗО висела икона. Когда приходил священник, я исповедовался, причащался перед этой иконой. Однажды ее повесили перед входом в участок СИЗО, а в оклад прибили портрет Порошенко. Лик Иисуса Христа забили портретом Порошенко. Естественно, меня это возмутило.

В прогулочном дворике я перечитал Символ веры, Псалом 50, Отче наш. Выломал железную дверь и проник на участок СИЗО. Снял с лика Иисуса Христа выгоревший за три дня портрет Порошенко.

Я давал им три дня, чтоб они его сняли. Они смеялись: «Как ты его снимешь, если мы тебя мимо иконы проводим в наручниках?» То есть руки сзади были в наручниках.

Когда снял портрет Порошенко, я видел, как они в камеру наблюдают за прогулками. Видел спину надзирателя. Мое отсутствие в прогулочном дворике не заметили. Я вернулся туда и начал размахивать портретом Порошенко. Тут всё встрепенулось: они заметили у меня в руках посторонний предмет. Стали кричать, чтоб я подошел, потому что меня надо заковать и т. д.

Я на их глазах разорвал в клочья портрет Порошенко, спрятал в карман. И мне за это обещали добавить еще около трех лет тюрьмы: якобы, я государственные символы уничтожил. Так они это называли. Я говорил: «Что за издевательство — вешать идола над входом в СИЗО? Дальше можно будет над входом в супермаркеты, в детские сады вешать портрет Порошенко?». Они отвечали: «Это наше дело».

Когда я зашел в камеру, они сказали, чтоб я отдал обрывки. Я на их глазах эти клочки портрета выбросил в унитаз. Один кусочек, с глазом, я себе оставил — потом отдал адвокату: показать, как тюремная администрация портретом Порошенко оскверняет православные святыни.

Я говорил, что это оскорбление моих религиозных чувств, православных святынь. Они хихикали, посмеивались, но не реагировали никак. Пришлось самому всё делать.

— Какие книги вы читали в СИЗО?

— Много чего прочитал. Вообще духовная литература укрепляет, наставляет. Например, поучения синайских старцев.

В этом плане годы жизни, проведенные в камере, можно оценивать положительно. Читал Победоносцева, Ильина, графа Николая Жевахова, репринтные издания уроков духовного воспитания, архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого), «Несвятые святые» архимандрита Тихона (Шевкунова). Достоевского, Чехова брал в тюремной библиотеке.

Я там занимался и «подчисткой» библиотеки, потому что попадалась сектантская литература. Многие книги, которые мне приносили в СИЗО, я потом передавал политзаключенным. С книгами и не только с ними были связаны и какие-то чудесные моменты.

— Какие?

— Я держал голодовку 24 дня. Когда уже не мог ходить, — читал Иисусову молитву. Воду пил с молитвой. А прекратить голодовку я решил, когда получил записки и благословение от двух священников. Сначала от отца Владимира Вигилянского мне адвокат передал благословение прекратить голодовку. И как раз я читал об отце Владимире в книге Тихона (Шевкунова).

Я адвокату сказал, что прекращу голодовку. Прихожу в камеру — и мне передают благословение от митрополита Харьковского и Богодуховского Онуфрия на прекращение голодовки. Икону мне дарят…

Человек, который занимал какую-то должность «по делам церкви», протягивает зажатый в руке серебряный крестик и говорит: «В Иерусалиме я несколько лет назад купил три крестика, один себе, один другу, третий — не знал кому. И вот я решил этот крестик дать тебе». Я улыбаюсь и достаю из кармана свой деревянный крестик, который за несколько часов до этого рассыпался на щепочки. Рассказываю ему об этом. Он говорит: «Я договорился, что серебряный крестик тебе разрешат».

И он передает мне благословение от митрополита Харьковского и Богодуховского. Я удивился: «А меня только что священник за сотни километров благословил на это». Он говорит: «Ну, вот видишь, у Господа всё вовремя делается»

— Мы в последнее время сталкиваемся с ситуациями, когда приходится резко реагируем на поведение медийных людей, которых считали нашими. Мы видим, что человек распространяет ложь сознательно, прибегает к каким-то грязным манипуляциям, пахнущим серой. Мы даем резкие оценки и разрываем с такими людьми социальные связи не в силу излишней категоричности. Переход лидера общественного мнения на темную сторону — это ведь не просто его личное мнение, с которым мы не согласны, но и попытка увести туда свою аудиторию?

— Моя категоричность в неприятии действий таких людей очень проста. Евангельское: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей». Я не приемлю тех медийных персон, которые развращают людей ложью, манипулируют, разжигают ненависть. Новые идеологии, переписывание истории — все это для того, чтоб человека внутренне разрушать, отрывать от корня.

Вот что сейчас происходит в лагере «Азовец» и т.п.? Языческие лагеря, устроенные неонацистами, поклонниками Перуна. То есть созданы все условия для развращения детей. Такова украинская «альтернатива» каноническому православию.

А Русь потому и выживала, что стала православной в 988 году. Самое ценное, что было у наших предков, — это вера православная.

Боевики «Азова» поклоняются языческому идолу.