Почему в Мелитополе сначала были за Украину, а потом выбрали воссоединение с Россией

Опыт подготовки и проведения референдума в Запорожской области пригодиться для самоопределения остальных денацифицированных территорий Украины. В начале свое дело делает армия, развенчивая мифы о «кровожадных орках», затем идет организация гуманитарной помощи и поддержки населения, а в финале плебисцит о самоопределении – самостоятельным государственным образованием, в составе РФ или той Украины, которая будет на момент проведения голосования.

Такое мнение в эфире авторского канала политолога Семена Уралова высказал политтехнолог, а ныне вице-губернатор Севастополя Сергей Толмачев, передает корреспондент «ПолитНавигатора».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«В мае мы проводили первые замеры, а референдум состоялся уже в сентябре, – напомнил он ход подготовки к референдуму в Запорожской области. – Кампания, конечно, уникальная. Потому что это историческая кампания. И у нас в Запорожской области, в Херсонской, в ДНР и ЛНР коллеги обменивались опытом, все вносили свой вклад в победу, подглядывали друг у друга идеи.

Была своя специфика, поскольку в ДНР и ЛНР однозначно результат должен был быть на уровне 98%, потому что сложно себе представить, что жители этих регионов проголосовали бы против вхождения.

Запорожье и Херсонщина – ситуация другая: в Запорожье 55% людей идентифицируют себя как украинцы, но по намерению голосовать разница между русскими и украинцами не было».

По словам Толмачева, сама Запорожская область не однородна. В XXI веке идентичность в целом привязана к месту проживания и зависит от специфики городов: в Бердянске – это порт и курортная инфраструктура, Мелитополь – логистический центр, Энергодар – это атомград, с населением более похожим на жителей других городов при атомных станциях. Но в целом Запорожская область не попала в зону активных военных действий, что отразилось на настроениях людей.

«Граждане в целом в мае находились в шоке и так массово, как это потом произошло через 5 месяцев, не хотели присоединяться к России. Изначально задавался вопрос: как вы видите в дальнейшем своё будущее? В составе Украины, Российской Федерации или независимым государственным образованием? Тогда цифры были другие, и была растерянность, потому что промывание мозгов шло в течение 30 лет, особенно последние 8 лет.

И первую работу провели не политтехнологи и не какие-то государственные чиновники, а российские военные. На фокус-группах с удивлением говорили о том, что военные с автоматами становятся в общую очередь в магазинах, тогда как украинские военные вели себя как избранные и в очереди никогда не стояли, чаще даже не платили за товар. Российские военные вели себя очень прилично, и показатели доверия к российской армии изначально были очень высокими, – подчеркнул эксперт.

Плюс ко всему, только шло разворачивание какой-то гражданской работы, были самые сложные задачи, оказать гуманитарную помощь, накормить людей, обогреть. Сейчас тоже проблема до конца не решена, хотя газ уже до Бердянска дотянули. Трудно восстанавливать народное хозяйство.

Но, тем не менее, от Бердянска до Мелитополя была абсолютно убитая дорога, и не война ее убила, а украинская власть. Сейчас дорога абсолютно нормальная, идет активное движение машин, сухопутный коридор работает.

И так во многих сферах – представители российского образования с ужасом смотрели на местные школы, потому что там учить детей нельзя, представители ЖКХ так говорили о коммунальной сфере.

Я даже хотел серию заметок сделать «Будни Орка или будни оккупанта», чтобы фиксировать, что приходится делать в простых вопросах.

Большую роль сыграла шефская помощь, поскольку за Запорожским регионом был закреплён Севастополь, Новгород, Тверь и Пенза. Мы помогаем до сих пор, и она – это шефская помощь имеет большое значение. Все это постепенно накапливалось и привело к результатам – 93% проголосовавших за присоединение к Российской Федерации».

Определенный откат в общественных настроениях произошел после сдачи Купянска, поскольку повысились риски возращения под украинскую власть. Но когда было принято решение в сентябре провести референдум, оно прошло на эйфории и воодушевлении, потому что все люди за это время определились в своем выборе – с кем дальше быть и с кем дальше жить, не смотря на все запугивания, которые вело ЦИПсО и СБУ.

«Они напрямую обзванивали учителей, говорили не выходить на работу, устраивали теракты, у нас три взрыва было в гуманитарных штабах, погибла председатель Бердянской избирательной комиссии, – напомнил Толмачев. – Но это запугивание сыграло в обратную сторону, потому что с одной стороны цивилизованные русские, а с другой – люди которые угрожают тебя убить и расстрелять, посадить на 25 лет. Выдача первых пособий по 10 тысяч пенсионерам тоже вызвала шок, потому что для местных – это большие деньги. Это все накапливалось, как снежный ком, и сработало».

Финальный этап кампании, по словам политтехнолога, это переход от страха к состоянию спокойной решимости. Причем в его основе был тезис о едином народе, который за 30 лет извращения истории никуда не делся. Киевская Русь, Богдан Хмельницкий, царская Россия, СССР – все это воспринимается людьми, особенно старшего поколения и среднего возраста.

«У молодого поколения до 30 лет тоже быстро поменялись взгляды, потому что им рассказывали другое, им делали картинку из комикса. Начитались Толкиена, орки и эльфы, и так далее, но так это не работает. Есть другие вещи из реальной реальности, консенсусная общая история и так далее, и это быстро перешибло фантазийный нарратив, – уверен Толмачев. – Забегая вперёд, хотя не мне решать, все будет зависеть от военной фортуны, которая переменчива, мне кажется, что это самый правильный сценарий – зайти и освободить от нацизма и предоставить выбор: стать каким-то самостоятельным государственным образованием, войти в состав Российской Федерации или остаться в составе какого-то государства Украина, которое, возможно, будет каким-то мирным по отношению к нам.

Хотя пока этого ничего не просматривается. Сейчас бессмысленно проводить какие-то социологические опросы на Украине, чтобы понять, как они настроены. Как они могут отвечать интервьюеру, ели не понятно, откуда он – из СБУ, нацбатальона, ещё откуда-то.

Конечно, отработанная в Запорожье схема наиболее правильная, наиболее идеальная для дальнейшего решения украинского вопроса».