Крымский общественник Сергей Веселовский получил известность далеко за пределами полуострова благодаря интернет-ТВ проекту “На самом деле” – ежедневно его авторы выдают в эфир интервью с политиками, ополченцами, активистами, противостоящими новому режиму на Украине.
Однако на этот раз Веселовский оказался сам в роли интервьюируемого – вопросы ему задавал обозреватель “ПолитНавигатора” Валентин Филиппов.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор – Киев» в Facebook, Одноклассниках или Вконтакте
Валентин Филиппов: Привет, Сергей. «Политнавигатор» Вас приветствует. Я должен сказать, что я просто покорен Вашим профессиональным уровнем. Я бы столько раз произнести слово “интервьюированный” и “интервьюер” я бы не сумел. Но корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали, то есть специфика профессии у вас конечно…
Сергей, что интересует меня, что интересует моих земляков-одесситов… Вы житель Крыма, у Вас наверняка уже есть российский паспорт. Так получилось, что Крым для остальной Украины, ну , по крайней мере для Новороссии , для Одессы, Николаева, Херсона стал некоей лакмусовой бумажкой. То есть, сейчас все внимательно следят за Крымом. Конечно, много вранья на эту тему в украинских СМИ.
Реклама
Вы, как житель Крыма, что можете сказать, как изменилась Ваша жизнь? Что происходит вокруг? То есть, едят ли кору с деревьев? Или, может быть, наоборот, черную икру?
Вот, например, некоторые люди критикуют, некоторые проукраинские крымчане в сетях появляются за деньги, не за деньги – не знаю. Они говорят: Зарплаты ниже в три раза, потом добавляют «ожидаемых» . Мне хочется добавить что в три раза больше тех, что были, но в общем в три раза меньше ожидаемых. Каково ощущение? Как оно – быть Россией?
Сергей Веселовский: Валентин, ну начнем вот с чего. Во-первых, мы все много–много лет прожили в составе Украины, той Украины, довоенной. И, поэтому, если начинать честно и объективно сравнивать довоенную жизнь, когда Чемпионат Европы 2012 г был на Украине, правление Януковича с его ворами, но которые хотя бы 50% не откатывали, не отпиливали, а вкладывали в экономику…
Джарты, которого я критиковал страшно, премьер-министр Крыма, но который собирал свой Совмин из макеевских и донецких, и говорил : Так, пацаны, 1,5 года работаем без воровства, мы должны показать, что донецкие что-то умеют. И вот они работали, как могли, что-то делали, налаживали, хуже не было, чем вот в советские времена. Старались.
Потом ситуация начала меняться к худшему, понятно, вот эти все «Восстань, Украина», предмайданы. Потом случился майдан. И Крым попал в ситуацию ужаса, испытывая чувство того, что вот завтра эти сумасшедшие в намордниках, с дубинами, а то и с оружием придут к нам, на нашу землю, вот эта бандеровщина будет здесь творить беспредел.
Плюс, у нас есть меджлисовский фактор, когда эти оголтелые проамериканские ребята готовы выставить аскеров для того, чтобы убивать. Мустафа Джамилев четко и однозначно заявлял: Когда здесь в Крыму начнется вы, русские, не успеете добежать до границ Крыма. То есть, нам готовили кровавую баню – как извне, так и изнутри. Поэтому Крым вынужденно восстал, защитил себя сам.
Конечно да, Россия помогла теми силами, что были на территории Крыма. Конечно мы стояли сутками возле войсковых частей и не выпускали солдат, мы их окружили вот этой мягкой силой и не дали украинским военным сделать то, что они сделали на Донбассе.
У нас не пролилась кровь. Единственные жертвы были – это 26 февраля, во дворе здания Верховного совета Крыма, когда двое русских людей были убиты, задавлены в вот этой вот давке , меджлисом организованной, и когда правосек застрелил прапорщика украинской армии возле картографической части и казака пророссийского. То есть, один провокатор пытался делать то, что на майдане сделали, и вот этот весь ужас мы пережили мирно, тихо, спокойно – благодаря тем людям, которые взяли на себя ответственность, взяли смелость, возглавили процесс, не дали расшатать ситуацию, не дали крымским татарам пойти за Мустафой Джемилевым и устроить сумасшедший дом в Крыму. Сегодня большинство татар благодарны крымской власти, что не позволили им повестись, пойти на поводу.
Сейчас, глядя на Крым довоенный, многие говорят: Ой, а было немножечко лучше, а был шире ассортимент товаров. Но зарплаты были хуже, чем в российском Крыму, еще что-то было хуже. Но был организован привычный процесс, то есть, я знал, к какому чиновнику пойти, как в больницу сходить, все было привычно, спокойно, наработано годами.
Сейчас в Крыму меняется система, мы переходим на российский формат, и возникают некоторые трудности, трудности, очереди в некоторых государственных учреждениях в связи с этим, но за коррупцию теперь бьют и сажают. Сегодня нет неприкасаемых.
Министров пять человек из команды Аксенова арестовали, это о чем-то говорит, то есть вот нет людей, которые вот великие и святые. Попался – иди в тюрьму или иди отсюда. Мэр одного из городов, которого ФСБ должно было арестовать, немаленького крымского города, бежал на территорию Украины. То есть, вор, коррупционер, понял, что по российским законам ему воровать невозможно, он сбежал.
Поэтому, если сравнивать с довоенной Украиной, то у нас есть определенные проблемы и накладки, решаемые по ходу жизни. Если сравнивать с сегодняшней Украиной, то правильно сказано: «Хоть камни с неба, но мы уже дома, мы в России”. Поэтому, мы сегодня морально, психологически настолько счастливы, что даже вот эти проблемы со старыми украинскими чиновниками в Крыму, которые сохранились в большинстве своем, они нас не волнуют. Это теперь головная боль ФСБ, которая справляется с этой проблемой постепенно, потихонечку, и мы видим уже как справляется. Вот.
А у нас сегодня совершенно другие задачи, интересы. Крымский бизнес пытается те самые европейские стандарты по обслуживанию туристов вводить в Крыму. Их теперь не бьют по рукам. Им теперь свободы намного больше. Пенсионеры живут лучше, чем жили при Украине, не говоря уже про сейчас на Украине.
Валентин Филиппов: Сейчас я, кстати, вот заходя в банковские учреждения различные, я все время замечаю , что стоят пенсионеры, которые делают вклады, во-вторых, стоят пенсионеры, которые отправляют часть своей пенсии на Украину. То есть, крымские пенсионеры помогают выжить жителям Украины – каким-то своим родственникам!
Но по поводу бизнеса, я вот заметил, что на самом деле людям-то что неприятно: у них логистика поменялась, стоявшие на базарах, возившие с одесского “толчка” товары, теперь не могут возить оттуда, да и одесский “толчок” умирает постепенно. И им надо искать новое. Им надо как-то из Новороссийска везти, им как-то надо придумывать через переправу это все отправлять. Сложнее стало, особенно мелким торговцам, которые не могут себе позволить купить контейнер сразу, а привыкли кататься с баулами туда-сюда, так челночить. Вот.
Так что в чем-то хуже, в чем-то лучше.
Сергей Веселовский: Валентин, секундочку. Вот обязательная ремарка. Почему в чем-то хуже? Хуже в том, что против Крыма ополчился не просто вот украинский истеблишмент, но и весь Запад?! У нас же не работает банковская система. У нас даже не работает Сбербанк России, который я всегда считал, что это государственный банк, а это оказывается частная лавочка. Да? Там, по-моему, Герман Греф командует. Сбербанк России работает на территории Украины, но в российском Крыму нету ни одного, ни одного отделения Сбербанка России!
Крымчане, истовые, любящие Крым: Андрей Сенченко, Мустафа Джемилев заявляют о том, что Крым от воды и электричества необходимо отключить. Вот, воду нам не дают уже давно, лично Сенченко отключил, закрыл Северо-Крымский канал. Мустафа Джемилев заявляет о том, что крымские татары плачут о счастья, когда у них в квартирах темно и холодно, когда Украина отключает свет. «Это приближает момент возвращения Крыма в состав Украины». То есть, человек, сидящий в Киеве, радуется тому, что его соплеменники, сидят в холодных домах, а многие в землянках живут до сих пор, потому что Джемилев украл большинство денег, которые давали со всего мира на крымских татар. Сейчас только татары стали что-то получать из того, что вот в России давно получают люди, которые вот попали под репрессированных и их потомков. И эти люди, ненавидящие Крым и крымчан, делают все, чтобы в Крыму жилось плохо.
Сейчас откройте ветку железнодорожную. Но они же разобрали железнодорожные пути от Новоалексеевки сюда к Чонгару! Вот же в чем дело. Они на металлолом сдают. Они топятся вот этими вот шпалами и сдают на металлолом рельсы! Это не обезьяны? Это не жители Киплинговского бандерложьего заброшенного города? Это животные. И вот эти животные учат нас, как нам, крымчанам, жить. Они требуют, чтобы мы полюбили Украину и захотели к ним вернуться. Да с какой стати?! Вы нас хотите убить, вы нас ненавидите, вы объявляете геноцид многонациональному народу Крыма и потом сидите: «А чому ж ви до нас не хочете, не бажаете вертатися?». Да никогда в жизни!
Как Донбасс никогда не вернется, так и Крым никогда не вернется.
Я, честно говоря, запустил недавно такую волну. Говорю, ребят, вот историческая была такая Таврическая губерния. Крым, часть Херсонской области, большой кусок. А давайте-ка мы все сейчас вместе с жителями той части Таврической губернии за Крымской границей проведем совместный какой-то референдум: Хотите ли Вы восстановления Таврической губернии? Я думаю, что процентов 90 людей скажет: Да, мы хотим Таврическую губернию вернуть! И вот как тогда наши украинские друзья из Киева поступят?
Валентин Филиппов: Наши украинские друзья скажут, что 146 процентов мы насчитали, и что все это было под дулами чего-нибудь. Вот. Поэтому ничего удивительного.
А Сбербанк не может зайти, потому что у него будут неприятности по всему миру. Ведь те же российские железные дороги, например, владеют чуть ли не 50% акций французских железных дорог. И, зайдя в Крым, РЖД сразу же подпадает под санкции во Франции. И они взвешивают, что им важнее, – потерять половину активов французских железных дорог или гонять электричку между Симферополем и Севастополем…
Что я хотел еще спросить? Обычно, когда с завистью одесситы, ну, те которые с завистью, те несчастные, незначительные 80-85% одесситов, которые в общем-то являются незначительным большинством и сегодня подавлены подавляющим меньшинством, вот когда они смотрят на Крым, они тихо радуются, что прогнали всех бандеровцев из власти, вот прогнали украинских чиновников. Они в детали не вдаются. Как так получается? Бывших членов Партии регионов, даже, наверное, БЮТа , которые вдруг раньше всех успели получить паспорта российские, раньше всех успели вступить в Единую Россию. Люди оказались большими борцами за Единую Россию и заняли какие-то чиновничьи должности. Это как-то отражается на русском Крыме? И достаточно ли ответственно по российским правилам себя ведут наши пушистые друзья?
Сергей Веселовский: Дело вот в чем. Очень много крымских чиновников, о которых Владимир Константинов в свое время сказал: Давайте перевернем страницу и будем писать все с чистого листа.
Это действительно бывшие “регионалы”, люди, подобные Андрею Шептитскому, который в 41 году приветствовал Гитлера, в 44 году приветствовал Сталина, и абсолютно одинаково искренне.
26 февраля 2014 года большинство из этих чиновников не знали, что они любят Россию и станут командой победителей, они узнали об этом 16 марта, когда прошел референдум. Вот тогда они резко собрались до кучки, первые получили российские паспорта и создали ячейки партии Единая Россия. Никого туда других не впуская, и договорились так: Мы идем на следующих выборах все как один, мы команда победителей.
Я даже вот в Георгиевском зале, когда президент России поздравлял, торжественное мероприятие 23 марта 2014 года, я видел лица людей, которые еще 25 февраля, хватая меня за грудки под зданием Верховного Совета Крыма, кричали: “Веселовский, ты русский сепаратист-провокатор, я сейчас СБУ вызову, Крым никогда не будет российский, ты что еще не понял? Мы вас тут всех задавим”. И потом я этих людей вижу депутатами госсовета Крыма, городского совета Симферополя. То есть, люди перекрасились моментально.
Никто, кто организовывал и участвовал в народных митингах, за исключением представителей русской общины, к власти так и не дошел, даже Аксеновская команда, пусть там дилетанты, пусть там наивные люди, которые пришли в исполнительную власть, они как кость в горле у команды бывших, у команды януковичевских регионалов. И их бьют сейчас больнее всего.
Я их не оправдываю, не защищаю. Вот буквально позавчера мне рассказывают ситуацию: крымские чиновники сидят и переживают по поводу того, что они не могут использовать инвестиции, идущие из России. На вопрос почему – ответ: мы еще не вкурили, как можно безнаказанно украсть оттуда деньги. По-другому они работать не могут.
Украинские чиновники – они веселые ребята, которые вот на карандаш всегда деньги, которые приходили, делили, кто сколько украдет, как безнаказанно по украинским схемам эти деньги разойдутся. По российским законам они этого сделать не могут, есть Следственный комитет, ФСБ, прокуратура, которая строго наблюдает за этим процессом и не позволяет.
Вот эти люди сидят и говорят: “Лучше мы эти деньги совсем не используем, те, что большая Россия Крыму дает, пусть лучше они останутся там в Москве на счетах, чем мы их потратим как-то по-тупому, не украв ничего.
Люди привыкли воровать. А раз они не знают как украсть, они сидят на своих местах и ничего не могут поделать.
Валентин Филиппов: У них нет стимула осваивать средства.
Сергей Веселовский: Действительно, как можно работать на Крым, на Россию, если в свой карман 50% они не положат. Вот и все! И вот эта ситуация вчерашних, столкновение с нынешними и с будущими чиновниками – это для меня более серьезный, опасный процесс, чем даже попытки Джемилева, Чубарова из далекого далека настроить против российского Крыма крымских татар.
С татарами таких проблем нет. А вот с чиновниками такие проблемы пока есть. Они сейчас бояться. Как только давление на них ослабнет, как только они может быть, не дай Бог договорятся с федеральными чиновниками с большой земли, чего я очень опасаюсь, – всё! Они начнут красть бюджетные деньги. Вот тут момент истины сейчас.
Если федеральный центр (Путин все-таки чекист) пришлет сюда людей, комиссаров так называемых, которые будут каждый друг за другом и за крымскими следить – извините, писать докладные в ФСБ, что “я подозреваю, что Иванов Иван Иванович из местных пытается схему замутить какую-то”, а Иван Иванович из местных будет следить за федеральным комиссаром и на него будет доносить…
Но это учет и контроль. Это не стукачество. Это самоконтроль чиновников между собой, чтоб не дать им сговориться и стать коррупционной мафией в Крыму. Иначе государственная коррупционная мафия в Крыму уничтожит надежды и чаяния крымчан.
Вот сейчас Россия, Москва понимает, что этого допустить нельзя. И поэтому мы ждем, что в сентябре появятся в Крыму новые лица, серьезные менеджеры, грамотные управленцы, которые помогут тем крымским чиновникам, кто хочет работать на Россию, на Крым в Крыму и, естественно, будут потихоньку отодвигаться вот те из команды победителей, которые еще 25 февраля считали, что Кнырик, Веселовский, Першиков – вся вот эта наша команда крымского фронта – это пророссийские сепаратисты, и писали на нас докладные в СБУ.
Кстати, если поискать, наверное, до сих пор можно на Франко, 13 в Симферополе найти эти докладные записки от нынешних из “команды победителей”.
Валентин Филиппов: Ну я думаю, что ФСБ и давно их нашло и использует их на всякий случай в личных делах этих чиновников, чтобы в любой момент можно было их прижать этими доносами.
Так что, Вы практически утверждаете, что на сегодняшний день в Крыму нет устоявшихся коррупционных схем у чиновников?
Сергей Веселовский: Любая попытка крымских чиновников ввязаться в игру «укради у государства» натыкается на то, что ФСБ возбуждает дело, а Поклонская подписывает документ об аресте человека или еще что-то, а потом Аксенов сознательно либо вынужденно отстраняет человека от кресла министра, то есть вот эта схема уже работает в таком формате.
Коррупционные украинские схемы не работают.
И еще вот замечу на полях, что на каждого крымского чиновника, достигшего при Украине определенного положения, есть большой мешок компромата. Потому что эти люди покупали свои должности в Киеве, возя туда чемоданы денег. А их утверждали только тех, кого было, за что держать.
На каждого крымского сегодняшнего страшно пророссийского чиновника в Киеве, в СБУ есть компромат. И вот когда к этому чиновнику вдруг кто-то, условно говоря, постучится и скажет: Иван Иванович, вот чтобы ты ни дергался, вот на тебя есть, ты должен сделать вот так, вот так и вот так. И начинается волокита, начинаются пробуксовки, еще какие-то вещи.
Валентин Филиппов: То есть надо взять Киев, что бы этот компромат на руки получить, да?
Сергей Веселовский: Ну, это наша мечта, которая сбудется.
Валентин Филиппов: В Севастополе я смотрю на Меняйло и Чалого, я не хочу говорить о том, кто из них прав, кто виноват, я даже не понимаю. Не знаю. Не хочу знать.
Такие вот столкновения между исполнительной и законодательной властью, такие вот конфликты, они свойственны либо временам “оранжевым” в Киеве, а в Одессе они постоянно. Губернатор с мэром, вот 25 лет друг друга уничтожают. Причём, меняются люди, а конфликт остаётся.
Что происходит в Севастополе?
В России это огромная редкость, чтобы открыто соперничали губернатор и законодательная власть.
Сергей Веселовский: Ну, Валентин, по Севастополю вопрос всё-таки к севастопольцам. Они внутри. Севастополь, это отдельный от Крыма анклав.
Валентин Филиппов: Не анклав, а город федерального значения. Ещё раз повторяю. Всего три города такого уровня есть в России. Москва, Питер и Севастополь. Но в Москве и Питере нет моря.
Сергей Веселовский: В Москве и Питере нет Чёрного моря. Москва это порт семи морей. Питер это порт на Балтике практически.
Валентин Филиппов: Я знаю, почему Москва порт семи морей. Они там таможню разместили и деньги гребут.
Сергей Веселовский: По Севастополю ничего не скажу. Я прекрасно отношусь к Алексею Михайловичу Чалому. Не знаю Меняйло совершенно. А по Крыму в целом, то что в Симферополе, я знаю, что есть трения, но эти трения не позволяют Аксёнову и Константинову выносить их на какие-то публичные плоскости и ругаться публично. Люди могут относиться друг к другу как-то не очень хорошо, но это не мешает их взаимодействию, их работе.
Как бы к ним кто ни относился в Крыму, им очень многое было прощено крымчанами, даже теми, кто терпеть не мог Константинова за его «Консоль», пирамиду эту строительную.
Но после 16 марта 2014 года очень много крымчан сказали – Владимир Константинов действительно молодец. Мужик. И он назад не отступил ни разу. Он пошёл на риск физического уничтожения собственного. Но отстоял.
Поэтому я их ругать сейчас не хочу. И не имею морального права. Их внутренние трения не мешают работе Госсовета и Совета министров Крыма. Поэтому пусть работают. Есть, кому их критиковать, есть, кому их хвалить, если бы я постоянно занимался Крымом, у меня был бы большой фактаж. Сейчас у меня такого фактажа нет. А то, что я знаю, это слова моих товарищей, единомышленников, общественников.
Валентин Филиппов: Ну, все мы находимся морально в состоянии войны. Я вот просто сравниваю Крым и Одессу. В Одессе всё время какие-то сообщения, то вот человека избили за футболку с надписью «Россия». То ещё что-то. Подавляющее меньшинство носится по улицам, и что-то подобное творит. Я заметил… Ну, во-первых в Крыму три государственных языка. Украинский, крымско-татарский и русский. Люди ходят спокойно… да, очень много российской символики вокруг, но люди ходят и с украинской символикой, и с американской, и я даже на Дне флота, всё пытался сфотографировать. Какой-то мальчик играя в фонтане во время парада, на нём была одета футболка с американским флагом.
Меня единственного заинтересовало, я решил, что это интересно, что это надо сфотографировать. А окружающие не оглядывались даже. Да и на людей в футболках «я люблю Украину» особо никто не оглядывается. То есть, это вполне нормально. А особенно какая-то спортивная форма с украинской символикой очень распространена.
Вы мне скажите, вот, вот эта вот особенность, вот эта терпимость ко всему, ко всем языкам, ко всем символикам, это черта характера крымчанина вообще, или это какая-то российская политика общая?
Сергей Веселовский: Валентин, ну, я думаю здесь и советское воспитание. Потому, что Крым был всегда, наверное, самым, как его раньше называли, «красный пояс», да, вот, ещё в те времена. Крымчане были советские интернационалисты. Плюс на это налагается то что в Крыму 126 национальностей мирно сосуществуют, дружат, женятся, детей делают… вот этих, полукровок, как везде бы сказали. Для нас это нормально. У меня друг крымский татарин, его жена русская, вот как назвать их дочку Карину? Кто она по национальности? И таких смешанных браков очень много. И отношения. Мы празднуем вместе Ураза-Байрам и Рождество в одной компании…
Валентин Филиппов: В одной синагоге…
Сергей Веселовский: И дело в чём… Крымчане никогда не заморачивались на националистическую риторику.
Валентин Филиппов: Одесситы тоже, поверьте. Одесситы тоже когда-то не заморачивались.
Сергей Веселовский: И Тарас Шевченко в Крыму свежеепокрашенный, вот. Ещё Агеев до референдума его как подготовил… Иногда там цветы на день рождения люди кладут. Ни у кого не возникает мысли, что «Шевченко вурдалак, давайте снесём его памятник, давайте парк Шевченко переименуем». Бульвар Франко – отлично! Куча огромная украинских названий. Ни у кого даже мысли не возникает «а давайте переименуем». «А давайте побьём пацана, который идёт в футболке с тризубом, жёлтой, вот».
Ходят, ездят, нормально! А сколько у нас ребят с татарской символикой?
Голубая футболка с тамгой, вот эта вот. И чё?
Валентин Филиппов: Да-да-да! Очень много. Кстати, в машинах флажки. Российский флаг и татарский. Или только татарский – и ничего.
Сергей Веселовский: Это называется не национализм. Это гордость за то, что ты принадлежишь к тому или иному народу. Я русский и я этим горд. И счастлив, что я – русский. Но я уважаю человека, который считает себя украинцем, крымским татарином, армянином, греком, евреем. И я никогда в жизни не скажу человеку, что «ты негодяй, потому, что у тебя негодяйская национальность».
И Крым этим ценен и прекрасен, что здесь этот котёл переплавил кучу национальностей. И в итоге каждый любит своё. Ценит и уважает соседское, и мы взаимно настолько себя обогащаем этим, что идёшь по Алуште, да, ресторанчики национальной кухни, ты можешь зайти, татарскую кухню поесть, азербайджанскую, армянскую, и люди между собой не сорятся. Всё нормально, всё красиво. Всё классно!
Единственное, что меня расстраивает, что возле цирка имени Бориса Тезикова вместо русской блинной, которой сто лет в обед, до сих пор так и стоит этот турецкий магазин ширпотреба «жамкер» какой-то.
А там была прекрасная блинная, и люди ходили туда, кушали русские блины, и это было замечательно!
Кстати, и украинских ресторанов в Крыму и Симферополе не стало.
Валентин Филиппов: А куда Вы дели Мак-Дональдс? Куда Вы дели Мак-Дональдс!
Сергей Веселовский: Вот мы этому Мак-Дональдсу туда в трубочку
Валентин Филиппов: Всё цивилизованное человечество! Весь Мир сделали свой выбор в пользу Мак-Дональдса! А Вам – блинную!
Кстати, мне один крымский татарин сказал, что русская жена – это средство прописки. С советских времён ещё. Ну, татар не прописывали в Крыму. Приезжих татар. И они женились на русских. Но, по любви. Ну, это как у нас, у русских в Одессе, средство передвижение – еврейская жена. А здесь русская – средство прописки.
Сергей Веселовский: Ну, отнесём всё-таки на одесский юмор, а не на реальность сегодняшнюю. России или сегодняшнего Крыма.
Валентин Филиппов: Но это сказал татарин с медалью на груди «За возвращение Крыма в Россию».
Сергей Веселовский: Значит он по духу тоже одессит. У нас люди с юмором присутствуют, и их большинство.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.