«Украинский одноклассник мамы приставил к её голове наган…» – выживший в «Волынской резне»

Мирослав Дон, которому в 1943-м было четыре года, рассказал, что мирных поляков на Волыни убивали их соседи-украинцы, в том числе одноклассники. Расшифровку интервью опубликовал сайт ЗУНР.

«Меня часто спрашивают, происходило ли на Волыни то, что показывает Смаржовский в своем фильме «Волынь». Я им говорю, что нет… потому что было хуже», – говорит Мирослав Дон, который в детстве пережил бойню, устроенную украинскими националистами. Узнайте его историю.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«Волынская резня» от первого лица. Воспоминания Мирослава Дона

«Мы жили в центре того ада. В Заставье, моём селе, жило много национальных меньшинств, и отношения были между всеми людьми очень хорошими. Об этом свидетельствуют смешанные браки или смешанные школьные классы в школах.

Поляки относились [к ситуации, сложившейся к лету 1943 года] немного легкомысленно, потому что уже были слухи, что где-то там в какой-то деревне убили поляков. Даже мой отец говорил: но с соседями мы вместе пьем водку, ходим на забавы, на свадьбы и так далее – это невозможно, чтобы они могли нам причинить кривду.

29 июня 1943-го отец лег спать, а мама была на стороже. Около 23 часов или полуночи она увидела через окна зарево, горели дома. Они крикнули отцу: ты спишь, посмотри, что происходит – убегай.

В нашу комнату, где был я (4 года), брат (6 лет) и сестра Ванда (9 лет), зашел мамин коллега-украинец из школьного класса, с которым они сидели за одной партой – Григорий Коломиец. Он спросил маму: где твой муж? Мама говорит: пошел куда-нибудь в другую колонию, что-то там нужно помочь.

Он приставил матери к голове наган и говорит: говори, сука, где твой муж, потому что пожалеешь сейчас. Мама взяла нас… мы на коленях целовали ему ноги. А мама говорит: Гриня, не убивай нас. Он еще, кажется, несколько раз ударил маму по голове и говорит: мы идем, закрой дверь, мы у тебя ничего не забирали. Мама проверила в комнате, а там остались только галстуки, всё остальное забрали.

Уже был рассвет, во дворе лежали дети с разбитыми головами. Украинцы брали детей за ноги и убивали головами об угол хаты. В некоторых сгоревших хатах были видны обугленные тела женщин с чётками в руках. Мужчинам отрезали головы и бросали в колодцы, это имело дополнительное назначение – если трупами отравить воду, то где нет воды, там нет жизни.

Мы сбежали в Яновку, там жил мамы брат Казимеж Валигранда. Дядя был богатым крестьянином, так что там уже все были готовы, что может наступить большое зло. Дядя нас закрыл в небольшой погреб – нашу семью и свою. То, что происходило во дворе – это трудно представить – плачи, просьбы о милосердии, ведь некоторые были знакомыми. Я не слышал ни одного выстрела, только убийство металлическими орудиями.

Через два часа дядя с отцом вышли во двор, чтобы посмотреть, какая там ситуация. Спустя несколько минут вышел и я, упал и не мог встать, выбраться из всего. Мать спрашивала – что с тобой, ты весь в крови. Отец ей сказал – он упал, а знаешь, обо что он споткнулся? Об сердце и кишки Жигадловой, которая там лежит с разрезанным животом, и он запутался в этих кишках.

Потом мы бежали в Костополь. Это был уездный городок, где был безопасно, потому что там стояла немецкая полиция. Там было много людей, но из-за этого нечего было есть. И мой брат умер от голода – Юрек, шесть лет.

Это уже была осень, за городом был картофель, зерно, кукуруза, всё то, что дает земля. Но никто не решался туда поехать, потому что было известно, что банды все контролируют. Отец с коллегой купили у немцев два карабина и решили поехать за город, чтобы копать картошку. Мужчины должны были прикрывать, а женщины копать.

Но там оказалась ловушка, бандиты открыли адскую стрельбу, погибли несколько человек из тех, кто приехал. Отец по выстрелам понял, что кто-то его держит на мушке, и заметил бандита, сидевшего на дереве. Отец прицелился, но тот на долю секунды опередил его, выстрелил – и пуля попала отцу прямо между глазами.

Теперь нужно было искать больницу, чтобы спасать отца. Мы приехали в Варшаву. Отца госпитализировали в больницу на Аллеях Иерусалимских. Но 1 августа разразилось Варшавское восстание. Там была вторая Волынь – над Вислой было то же, что над Случью (речка на Волыни – прим. «ПН»)…

«Дети Волыни»

Интервью с Мирославом Доном опубликовано в цикле «Дети Волыни», состоящем из десяти серий. Цикл снят в октябре 2021 года Институтом национальной памяти Польши. В нём люди, чудом избежавшие смерти от рук украинских националистов, вспоминают о «Волынской резне», чтобы сохранить память о жертвах для будущих поколений поляков. Сайт ЗУНР не удержался от язвительной заметки, что «на Украине трагические события на Волыни в 1942-1944 годах часто называют этапом национально-освободительной борьбы украинского народа».