Ольга Карач – фигура в белорусской оппозиции известная и умеет удивлять. Всего три дня назад на сайте ее организации «Наш дом» появился ролик, в котором Карач, вся в белом, говорила о том, что около 1100 белорусов признаны угрозой национальной безопасности Литвы и уже 300 из них так или иначе депортированы на Родину и призывала присылать донаты на собственный PayPal – кошелек для оплаты услуг адвокатов.
Это, кстати, было ложью – такая проблема действительно существует, но упомянутая цифра отражает число не только белорусов, но и россиян, столкнувшихся с подобными неприятностями в Литве. Последних, разумеется, больше, но согрешить против истины ради большего драматизма и, особенно, больших донатов для нее – дело привычное и горячо любимое.
Вот только в этот раз развернуть очередную информационно – финансовую кампанию не получилось. Список белорусских граждан, представляющих угрозу национальной безопасности Литвы пополнила сама Карач и теперь адвокаты понадобятся уже ей. Свое решение литовские власти мотивировали тем, что она брала интервью у Жириновского и ездила в Россию на конференции.
Лет 10 назад я был знаком с Карач лично, поэтому сильно сомневаюсь, что для таких подозрений есть хоть какие-то основания. Да, в белорусской оппо-тусовке некоторые любят называть ее «пророссийской», но основания для этого – те же поездки в Москву, интервью с Жириновским и публикации в ненавидимом змагарами «Регнуме».
Ольга – родом из Витебска, самого пророссийского областного центра Белоруссии, она, в отличие от большинства лидеров оппозиции, – не была и, думаю, не стала клинической русофобкой. Но весь ее интерес к России (кстати, давно уже оставшийся в прошлом) был продиктован не политической позицией, а стремлением к расширению ресурсной базы.
Реклама
Во всем остальном Карач была вполне себе нормальной белорусской прозападной оппозиционеркой. Она перебралась на ПМЖ в Литву еще в 2011 году, обосновалась там с большим комфортом и чувствовала себя до сегодняшнего дня вполне уверенно, обрастая политическими связями и активно занимаясь самопиаром. На днях ее даже выдвинули на Нобелевскую премию мира за развернутую кампанию, призывающую белорусов отказываться от службы в армии, а, если «откосить» не получается – дезертировать.
Что и отличало Карач от основной массы беглых змагаров – так это прагматизм и обостренное чувство конъюнктуры. На старте политической карьеры она сделала ставку не на многочисленных борцов за мову, незалежность или какие-нибудь свободы. Тут все ниши уже были заняты, новичку не протолкнуться. Ее первая ставка – «локальные инициативы».
20 лет назад название организации «Наш дом» нужно было понимать чуть ли не буквально. В каждом многоквартирном доме есть хотя бы один «профессиональный жалобщик», который чем-нибудь недоволен и вечно строчит петиции во все инстанции, нередко своего добиваясь. Проявив организационный талант, объединив в небольшом районе Витебска таких жалобщиков и обеспечив им информационную, правовую, а потом и финансовую поддержку, Ольга быстро набрала популярность в родном городе, а потом и выиграла на выборах, став депутатом городского совета. Так, воспользовавшись естественной энергией этих своеобразных людей она создала свое политическое движение.
Ставка на «локальные инициативы» сохранялась в деятельности «Нашего дома» еще долго. Даже в середине 10-х значительную часть контента сайта составляли «истории успеха» про то, как после проведенных сборов подписей и информационных кампаний во дворах устанавливали лавочки, на дорогах заделывали ямки, а в подъездах ремонтировали лифты. За организацию этих кампаний отвечали отдельные координаторы в каждом из регионов и крупных городов.
Выйдя на международный уровень, она, чувствуя конъюнктуру, стала окучивать модную и беспроигрышную у европейских спонсоров повесточку – феминизм, гендер, ЛГБТ. Иногда доходило до абсурда вроде организованной «Нашим домом» женской рыбалки, на которую тоже нашлись деньги. Долго и активно продвигалась кампания о «запретных профессиях», которую с восторгом встречали европейцы и с недоумением – белорусы, которые не понимали, с какой стати нормальная женщина вообще захочет идти в шахтеры или, например, лесорубы.
Дальше-больше. Когда в середине 10-х Белоруссию захлестнул вал подростковой наркопреступности, и «спайсы» можно было купить, не выходя из школы, государство ужесточило ответственность за незаконный оборот наркотиков, в том числе понизив возраст ответственности с 16 до 14 лет. Это помогло переломить ситуацию, но Карач была в первых рядах борцов за права малолетних наркодилеров.
Так и жила в Литве, будучи передовиком и многостаночницей грантовой молотьбы. Платят за гендерную повестку – вот вам сразу несколько проектов. Платят за лигалайз – тоже готовы. За отсутствие русофобии с довольствия не снимают – так мы еще на Москву посматриваем, может там чего обломится. Стали снимать? Россия – «Мордор», а Путин – «преступник». Своих активистов она подкармливала лучше конкурентов, заявки на грант оформлять умела, а к отчетности перед спонсорами относилась более ответственно. Вот деньги и текли.
Так бы и продолжалось, но наступил 2020 год, в Литву приехала Тихановская, окружение которой стало перенаправлять финансовые потоки на себя. От такой конкуренции пустилась Ольга во все тяжкие, связалась с откровенными отморозками и террористами, объявила о скором «Дне Х» со свержением Лукашенко, который, якобы готовит и, вообще стала позиционировать себя самой оппозиционной из всех оппозиционерок. С Тихановской же она вошла в нешуточный клинч. Есть даже свидетельства о том, что она готовила покушение на главного грантососа штаба Тихановской Андрея Стрижака.
Конечно, русофобия литовских властей уже дошла до стадии полной шизофрении и «руку Кремля» они могут рассмотреть где угодно. Но, сдается мне, что в случае с Карач им это сделать помогли. Врагов и конкурентов у нее среди беглых хватает и, в первую очередь, Тихановская со своим окружением, к которым в Вальнюсе особое отношение.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.