В Молдове коммунисты перебежали к социалистам, социалисты перебежали к демократам, демократы самоликвидировались. Принцесса Госдепа Майя Санду разошлась с Андреем Нэстасе, в парламенте Молдавии заседают депутаты от Приднестровья, о которых в Приднестровью ничего не известно.
Пока Игорь Додон в Москве, в Кишинёве принимаются антироссийские законы, а «профессиональные русские» и Россотрудничество дискредитируют российскую политику в Молдове.
О том, что в Молдавии закрываются русские СМИ и школы, а Игорь Додон имитирует пророссийскую политику, вступив в сговор с прорумынскими и проамериканскими силами, обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказала популярный кишинёвский дизайнер и блогер Нелли Барташ.
Валентин Филиппов: В нашей импровизированной студии в городе Кишинёве сегодня дизайнер, архитектор, блогер Нелли Артуровна, которую все знают, как Ёлку Солнышкину.
Здравствуйте, Нелли.
Реклама
Нелли Барташ: Здравствуйте, Валентин. Рада вас видеть.
Валентин Филиппов: Нелли, мы наблюдаем за Молдавией, как можем. Чаще всего видим Додона. Видим мы Додона на всех праздниках российских и наших общих советских. Скажите, а кто вместо Додона бывает в Молдавии во время праздников? Игорь Додон вообще не бывает в Молдавии во время праздников?
Нелли Барташ: У меня такое ощущение, что Додон не бывает у нас во время праздников. И не понятно, кто вместо него находится. И стоит ему только переехать за границу, как тут же у нас начинается бардак полный. Какие-то принимаются законы, причём антироссийские. Чем больше он находится в России, тем больше антироссийских законов принимается. И постоянно недружественные шаги. Вот даже сейчас, когда он был на Параде Победы, с Путиным там зарисовался, а тем временем наши местные политики и его же социалисты, потому что он избирался от партии социалистов, приняли закон о запрете символов коммунизма, о запрете «серпа и молота».
Вот такое наступательное движение против России, потому, что эти символы важны, Россия под этими символами побеждала в войнах, под этими символами была великая страна. Вот так у нас. Такая замена у нас Додону.
Валентин Филиппов: С этим связано, что Додон заявил: парламент Молдавии должен быть распущен? Или с чем-то другим?
Нелли Барташ: Думаю, что не с этим. Я не знаю, что там с Додоном в России, его носят на руках и целуют в обе щёки, но для нас он фигура абсолютно продажная. Нет человека, которого бы не предал Додон. Конечно, подписи нет под всеми его предательствами, но проследить за этим можно. У нас считают, что он американцев продаёт русским, а русских американцам. Он предал Воронина, он предал основателей социалистической партии Крылова и Абрамчук, он долгий период сотрудничал с Плахотнюком, он его тоже предал. Для того, что бы скинуть Плохотнюка, он вошёл в альянс с Санду и с Нэстасе, он их тоже предал. Соответственно, его предают точно так же. У нас тут какой-то синдикат предателей. Я не знаю, есть ли ещё такая страна, где так активно все всех предают.
Валентин Филиппов: А может это называется многовекторность»?
Нелли Барташ: Ага. Многовекторность. У нас вся страна смеётся над этой многовекторностью. У нас не парламент. У нас сплошные политтуристы. Они мигрируют из партии в партию, куда выгодно, туда и мигрируют. Вот, например, Додон. Он же вышел из Компартии. Сначала часть коммунистов мигрировала к социалистам. Потом в Демпартию. Сейчас часть социалистов пытается мигрировать в другую партию. У демократов так же.
У нас ужасная политическая ситуация. Я у себя в блоге задала вопрос – кого считаете патриотом Молдавии? Что-то у нас народ завис на счёт патриотов. Всё такой принимает вид, что где бы как нажиться. Не важно, откуда. Можно нажиться с России – наживёмся с России. Наверное, так все политики?
Валентин Филиппов: Наверное. Может быть.
Нелли Барташ: Но у нас это всё гипертрофировано.
Валентин Филиппов: Но у вас, сколько партий, на самом деле парламентских? Есть эта Санду – «принцесса ГосДепа», какой-то Нэстасе… Это разные партии? Или одна?
Нелли Барташ: Да. Они разделились.
Валентин Филиппов: Есть социалисты. Это три. И есть Демпартия.
Нелли Барташ: Да. Четыре партии. Ну, ещё там какие-то личности. Есть независимый депутат от Приднестровья. Вообще, не понятно. Как он с Приднестровья вылез? С Приднестровьем вообще никто не контактирует. Но, тем не менее, у нас есть депутат от Приднестровья.
Валентин Филиппов: Но приднестровцы же голосовали, их автобусами возили.
Нелли Барташ: Сказать, что каким-то образом он имел какое-то отношение к Приднестровью, это смешно.
Валентин Филиппов: Но в парламенте Молдавии он считается депутатом от Приднестровья. А Приднестровье об этом не знает.
Нелли Барташ: Ну, в Приднестровье те, кто «организовывал» ему выборы – конечно, знают. Но сами приднестровцы понятия не имеют. Я имею в виду – жители.
Валентин Филиппов: Достаточно интересная схема. Хорошо, в этом году у нас выборы президента?
Нелли Барташ: Да. В этом году у нас выборы президента. И у нас идёт борьба не на жизнь, а на смерть. Много интриг, грязных интриг. Политика, наверное, во всём мире такая, но наша отличается.
Валентин Филиппов: Но у вас есть разделение электоральное, как на Украине было, эти за Россию, эти за Запад? По этому пути раскол идёт?
Нелли Барташ: Нет. У нас, конечно, как на любом постсоветском пространстве, где вкинута языковая проблема, у нас по языку электорат и делится. Одни прорумынские, как правило, румыноговорящие, другие пророрссийские, это, как правило, русскоговорящие. Такое разделение есть. Но сегодня оно не принципиально. Не принципиально потому, что и та сторона, у них там полный бардак, и на русскоязычной стороне полный бардак. Потому, что у нас есть «профессиональные русские». Я не знаю, понимаете ли вы или нет…..
Валентин Филиппов: Я очень понимаю. Очень.
Нелли Барташ: Те, кто зарабатывает, но кому абсолютно наплевать на российские проблемы, на Россию и на наших собственных русскоязычных граждан. И для нас, а я сопредседатель организации «Наша родина Молдова», мы очень много выходили на разные митинги и протесты, мы поддерживали Россию во время её проблем с Сирией, и ни одна наша пророссийская партия, ни один наш профессиональный русский не вышел просто поддержать. Нет даже никаких деклараций по этому поводу.
Если ту же самую Россию поливают грязью на международном поле, наши все «прорусские», наши профессиональные русские политики сидят, как мыши. Слова от них не услышишь. Более того, нас даже пытались привлечь к ответственности, когда мы выступали против войны на Донбассе. Вполне пацифистская была у нас акция. Собрание мирное. Митинг. Но нас привлекали к ответственности. Нам СИБ мешал. Правоохранительные органы мешали. И ни у кого реакции не было. Более того, антифашистское движение написали Додону письмо, Додон передал письмо СИБу, и нам сказали, что мы чуть ли не террористы.
Валентин Филиппов: А что такое СИБ?
Нелли Барташ: Ну, это как ваше российское ФСБ. Служба информации безопасности. Понятно, что они выполняют свою работу, но они бы её не выполняли, если бы не было указаний. Потому что нас мало и такое внимание обращать на такую мелочёвку даже смешно. Просто наши профессиональные русские – они боятся любой конкуренции. Любой конкуренции. Вот даже наша организация, мы никем не финансируемся, у нас все идейные, нас не много. Но, тем не менее, нас поддерживают люди. И к нам миллион вопросов было – не спонсируемся ли мы кем-то? Переживают, что какие-то потоки мимо них протекут. Но при этом ничего не делают.
И Россотрудничество у нас точно такое же.
Валентин Филиппов: Ну, Россотрудничество мы все знаем. Все знакомы с этой организацией. Я вот, поскольку, сам с Украины, мы знаем Россотрудничество.
Нелли Барташ: Самое смелое, что они могут сделать – это Масленицу.
Валентин Филиппов: Подождите! А вам что? Кокошники не раздавали?
Нелли Барташ: Вот кокошники нам не раздавали.
Валентин Филиппов: Вам даже кокошники не раздают!?
Нелли Барташ: Нет.
Валентин Филиппов: А группа эта приезжала? Балаган? Которая:
«Когда-то россияне,
Маруси, Вани, Мани…»
Не помните такого? Они такие в картузах и рубашках красных на выпуск.
Нелли Барташ: Нет. Не приезжала. Но мы, на самом деле, озабочены больше нашими делами. Мы, как цивилизационно русские, на какие-то моменты обращаем внимание. Допустим, тот же Додон. Он же позиционирует себя абсолютно пророссийским политиком. Какие-то дивиденды, какие-то деньги там берёт. Это понятно. Партия кормится. Понятно, что оттуда. Но при этом, столько, сколько при Додоне закрыли русскоязычных каналов, не было закрыто ни при одной власти. Даже при агрессивной прорумынской. У нас закрываются русские школы.
Это наводит на мысль. У нас нет никакой политики, которая привела бы к симпатии к России на местном уровне. Я скажу даже больше. У нас русскоязычные, при таком отношении России, которая нам выбрала князька, которого мы все не хотим, поддерживает этого князька, кормит его, а мы его не хотим, нам не нужна такая помощь. Пусть бы нам не помогала Россия, но и не портила жизнь таким выбором. Потому, что Додон для подавляющего большинства, это такой мошенник.
Валентин Филиппов: Банальный вопрос. Президентские выборы в этом году. Будут какие-то кандидаты. Можете прикинуть, кто будет?
Нелли Барташ: Усатый – не знаю. Мы не понимаем роль Усатого. Он, как Ванька-встанька, то появляется, то исчезает. В нужный момент его арестовывают, он куда-то уезжает. Несмотря на то, что он выраженный харизматик, он вне системы молдавской. И как политик, он безответственный. Но, возможно, он будет. У них там какие-то договорняки.
Валентин Филиппов: А ещё какой будет выбор?
Нелли Барташ: А вы думаете, что мы тут знаем? Вот пока один Додон. Ну, Санду. Может быть Усатый. Остальных претендентов мы не знаем. Но я вас уверяю, что если был бы любой другой, которого бы не знали, не на слуху, то вся Молдавия пошла бы строем за ним. Жалко, что на президентских выборах, хоть один человек проголосует, и выборы будут состоявшимися. Я думаю, огромное количество людей просто не проголосует.
Валентин Филиппов: А какая политическая сила? Если вдруг будет распущен парламент, и пройдут одновременно выборы ещё и парламента? Какая политическая сила была бы «нашей»?
Нелли Барташ: Какая политическая сила была бы нашей? На сегодняшний день позиционирует себя «Гражданский конгресс». Но они тоже настолько аморфные…. Ну, да. Они собрались, они какие-то ячейки собрали. Подписи собрали. Вроде бы у них много людей. Но их на политическом поле почти не видно. Я не понимаю, для чего они собрались, если их не видно. За них бы проголосовали не глядя.
Вот у нас, например, был на прошлых выборах, когда Додон расчищал себе дорогу, очень все надеялись, что будет, например, Осталеп, он был политическим деятелем. Пока к нему наибольшее доверие. Потом у нас есть политики-аутсайдеры, но которые, если бы, например, выпрыгнули, стартанули, если бы им кто-то помог. Например, тот же Гарбуз, который боролся против фашизма у нас. Он бы тоже мог бы взять очки. А так, сила, именно сила сегодня – это Гражданский конгресс, социалисты, ПСРМ совсем слабенькие. И уже на том поле Нэстасе, новая прорумынская сила Партия Кавкалюка. Он сидел плотно под Плахотнюком, все говорят о его непорядочности. Но на молдавском поле, может, его партия выдвинется, сложно сказать.
Валентин Филиппов: Скажите, а поскольку приднестровцам же можно голосовать на молдавских выборах, не могло бы Приднестровье внести какие-то изменения в молдавскую политическую систему, если бы консолидировано проголосовали граждане Приднестровья.
Нелли Барташ: Разумеется. Во-первых, Приднестровье – анклав такой получился, то есть, непонятно под кем, где они и как они. Конечно же, если бы Приднестровье к нам присоединилось бы официально.
Валентин Филиппов: Ну, а почему официально. Они же голосовать имеют право.
Нелли Барташ: Они голосовать имеют право. Но я боюсь, что у нас те, кто рвутся во власть, они бы какой-то закон издали. Я думаю, что если бы приднестровцы настаивали, если бы приднестровцы вернулись в парламент, то расклад был бы совершенно иной. И я вам скажу, что и ушёл бы вот этот прорумынизм, остался бы, наверное, молдавинизм. А уже с вектором, какой удобен. Русский, значит русский. То есть не ярко открещиваться, румыны нам тоже не прям далёкие.
Всё в разумных пределах должно быть. Не когда политические игроки лбами сталкиваются, а мы мучаемся, страдаем. Сколько мы проводим разные беседы с разными людьми и из России, и даже из вашей Украины, потому что там точно такая же ситуация. Все говорят, что нас бросили, выживайте, лишь бы войны не было. А то, что русскоязычные, им абсолютно наплевать.
И я думаю, более того, у нас все говорят, что Додон и все эти профессиональные русские содержатся исключительно для того, чтобы там наверху в Кремле были откаты. Поскольку там есть целая цепочка – им деньги, они деньги, им деньги….
И мы от этого никогда не избавимся, почему я и говорю, что чем такая помощь, то лучше вообще никакой помощи не было. Во всяком случае, здесь бы их не кормили, вообще не понятно, за безделье, то хоть кто-нибудь что-нибудь сделал. Кто-то бы разъехался, осталось бы пятьсот тысяч, ну и за пятьсот тысяч формировала бы свою жизнь. А так они нам, все эти страны, что Запад, что Россия, вскармливают дармоедов. Если бы видели, какие у нас тут коттеджи, ни одной стране, наверное, не приснится. Какие машины у нас ездят. И это очень легко посмотреть, откуда люди берут деньги.
Получается что всё, что делается, то, что делает Россия – это во вред. Я не понимаю, как можно кого-то вскармливать, если нет никаких результатов. Сколько российских журналистов запретили, чтоб они сюда въезжали? Просто пачками запрещают. Что это за президент Додон, если он за порог, а мыши в пляс? Его отстраняют от должности на пять минут, на десять минут….
Валентин Филиппов: Многие могут посчитать, что это шутка, но я хочу подтвердить. Додона отстраняют от управления страной решением кого-то на два дня. И за эти два дня подпись под каким-то решением ставит кто-то другой. И потом Додон опять возвращается к своим обязанностям.
Нелли Барташ: Они считают, что мы такие дурачки и не понимаем, что это общая комбинация, организованная самим Додоном. Ни один бы президент такого бы не позволил. У него достаточно полномочий, у него подавляющее число социалистов в парламенте, у него был альянс, который мог вместе с ним голосовать. Их много. Их большинство. И когда им надо на что-то влиять, они очень хорошо влияют. И такие себе очки набирают – будь здоров. А тут он бедная овечка. Смешно.
Мы над ним все смеёмся. И над собой смеёмся. Потому, что нам пытаются втюхать, как идиотам, что можно взять президента и отстранить каждый раз, когда надо провести не выгодное решение. Не выгодное для слуха России. Они очень хорошо и весело проводят.
Поэтому мы и говорим, что он сидит на двух стульях. Попой там, и попой тут. И очень хорошо живёт. И это он был с Плохотнюком, он с ним голосовал за смешанные выборы, а теперь он ни при чём.
Он настолько откровенно работал на Плохотнюка, просто смешно сегодня видеть, когда он говорит, что «я его выгнал, я его арестовал». Тем не менее, наши люди уже говорят «лучше бы Плохотнюк уже был, чем Додон». У того хотя бы команда работала. У Додона и команды нет. Вы сами посмотрите ради интереса. Вы не найдёте ни одного нормального решения. Может только Кику туда-сюда, более-менее, премьер-министр. А весь остальной набор – сброд какой-то.
Валентин Филиппов: Очень оптимистично обрисовали ситуацию в Молдавии. Я, наконец, понял, что все мы, все постсоветские республики, мы один народ, мы одна страна, только разные государства. Потому, что происходит у нас одно и то же. Вот клянусь.
Нелли Барташ: Да я знаю. Мы наблюдаем. Одесса рядом с нами. Я дружу со многими одесситами. И мы тут переживали, когда эта трагедия произошла. У нас тоже было такое движение, перед тем, как произошло в Одессе. Но у нас, вот как раз Гарбуз, которого я упомянула, он собрал всю Молдавию, и у нас сотни тысяч вышли против этих фашистов, которые тоже в «балаклавах» приехали, тоже пугали….. Не знаю, что сломалось на Украине.
Наверное, она просто больше и сложнее было мобилизоваться, чем у нас. У нас маленькая страна и нам легко мобилизоваться. Поэтому, нас тут душили-душили, пытаясь сделать прорумынскими – не получилось. Пытались фашистами – не получилось. Ну и решили, давайте дадим вам такого Додона, который весь электорат рассыплет на мелкие-мелкие составные части. Добились, всё-таки, того, что и в других республиках.
Валентин Филиппов: Хорошо. На этой оптимистической ноте я хочу ещё раз поблагодарить за предоставленную информацию, огромное, Нелли, вам спасибо. Мы постараемся переварить и осознать. А что делать в этой ситуации…. «Кто виноват?» и «Что делать?» – это извечные русские вопросы.
Нелли Барташ: Ну, что делать – возможно, мы переформатируемся в новую цивилизацию. Переваримся. Может, что то придумаем. Но, пока что, варимся не очень-то удачно.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.