Лукашенко не Янукович. Кравчук не Зеленский. Навальный не Ющенко. Россия не будет обсуждать Белоруссию с Польшей. Украина может выпасть из Нормандского формата. В России может появиться новый лидер прозападной оппозиции.
О новой реальности, в которой Россия оказывается раз за разом не по своей воле, и о недостатках стратегического планирования на примерах Украины и Белоруссии обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал Олег Царёв, – украинский политик и народный депутат, поддержавший Русскую Весну.
Валентин Филиппов: Наша импровизированная студия сегодня находится в городе Ялте, в санатории имени Кирова, где не отдыхает Олег Анатольевич Царев.
Здравствуйте, Олег.
Олег Царёв: Здравствуйте.
Реклама
Валентин Филиппов: Олег, скажите, а вот если бы Янукович в 2014-ом году с автоматом к ОМОНу пришел и сказал: «Ребят, давайте их шуганем все вместе», может быть, что-то поменялось?
Олег Царёв: Дошли бы до польской границы. К сожалению, как у нас говорят, как бы сказать это аккуратно, «Если у Януковича не было тестикул, то у батьки Лукашенко их в двойном размере». К сожалению, вот позиции лидера не хватало.
Я могу себе представить, с каким чувством сейчас Янукович сидит и смотрит на Лукашенко, у которого рейтинг гораздо меньше, насколько я понимаю, в белорусском обществе, чем у Януковича было тогда. И Украина разделенная, она всегда разделенная, каким бы Янукович ни был крохобором и всем остальным.
За него половина Украины выступала по той причине, что они понимали, те, которые живут на левой стороне Днепра, что те, которые придут, они явно против них. Поэтому поддержка половины Украины, причем активная, была за спиной у Януковича, и только его вялая позиция привела к тому, что мы проиграли.
Валентин Филиппов: В самой Белоруссии, ваши представления: настолько ли сильно вмешательство во внутренние дела Белоруссии Запада, насколько это было на Украине? Потому что я так вижу, что кроме Польши и Литвы никто особо не активничает.
Олег Царёв: Даже Польша и Литва заявляют о том, что «Мы понимаем, что Белоруссия – это зона интересов Российской Федерации. И мы бы хотели, чтобы прошли повторные выборы, или начался какой-то транзит, передача власти, ушел Лукашенко, потому что он слишком такой вызывающий». И, тем не менее, они понимают то, что это зона интересов России, они согласны с Россией.
Вот эти публичные призывы, которые сейчас идут к Российской Федерации со стороны Польши и Литвы о том, что «Давайте создадим некий консенсус по Белоруссии, консенсус в том, что Лукашенко должен уйти. Да, Белоруссия остается за Россией, но Лукашенко должен уйти».
Единственное, что Россия точно не будет обсуждать это ни с Польшей, ни с Литвой. Если надо с кем-то обсудить, она обсудит это с Соединенными Штатами, которые дадут команду Польше и Литве.
Ты совершенно прав: нет такой работы спецслужб и посольства, какая была у нас на Украине. Много отличий между Украиной и Белоруссией в пользу Белоруссии: нет олигархов, все помнят, как приезжала Нуланд, не встречаясь с президентом, ехала к Ренату Ахметову, к Пинчуку и выкручивала им руки, и меняла их позиции. И олигархи поменяли позиции, а у них были свои СМИ, свои предприятия, свои депутаты в Верховной Раде, которые сразу же начинали менять свою позицию, Януковичу было сложно.
Нет олигархов, нет такого количества неправительственных организаций. Я уже говорил о том, что у нас в Украине нет даже сельского района, в котором не было бы филиала какой ни будь неправительственной организации, хотя бы филиала. Первый студенческий майдан, это были только НПОшники и католический университет киевский. И вот они держали первоначальный майдан, они на него ходили как на работу.
В Белоруссии такого нет. Нет такой наглой работы посольств. У нас лидеры оппозиции ходили, как на работу. И они бы точно так же как в Белоруссии перессорились бы друг с другом, если бы посол Соединенных Штатов не сидел и не говорил: «Делать так или так. Ты будешь главный или ты будешь главный». И фактически были организующие силы, деньги, которые массово завозились в Украину.
Я как-то предоставил России-24, Жене Попову, фотографии, как дипломатическая почта самолетами Люфтганзы везли и перегружали деньги в посольство Соединенных Штатов прямо в инкассаторские машины. Мы ничего не могли с этим сделать, мы могли только взвешивать дипломатическую почту. Ну, взвешивалась она, стала в тысячу раз более тяжелой, открывать эти мешки мы не имели права.
Валентин Филиппов: Могли бы посчитать сумму, потому что вес одной купюры вы примерно знаете, там разделил, вычел вес ящика.
Олег Царёв: Монополия на СМИ была в Белоруссии. Да существуют телеграм-каналы, но монополия на СМИ…. Все-таки, за редким исключением, вертикаль власти Лукашенко не сдала. Как мы не могли отключить метро, мы в центре Киева не могли отключить метро, потому что мэр, которого мы поставили Володя Макевин, его поставил Левочкин, настоял. Я его великолепно знаю много лет, потом Володя Макевин был номинальным владельцем у Петра Порошенко.
Валентин Филиппов: Подождите, но у вас что, наглости не хватает? Вот смотрите, эти поехали депутаты, привезли покрышки, подожгли, а вы что, не могли фундаментный блок завести в метро и кинуть на рельсы? И всё, и метро закрыто.
Олег Царёв: Это власть должна делать. Мы не могли отключить электроэнергию и тепло захваченных зданий. Только мы отключили…. Не, ну, как отключили – пошел парень и просто вырубил, а потом ломом там хорошо поорудовал, в этих ящиках, чтобы отключить электроэнергию. И вот Ахметов сразу же выделил машину, которая приехала и поменяла эту подстанцию целиком, чтобы подача электроэнергии не прекращалась ни на час.
Вот в таких условиях приходилось работать. И, тем не менее, я хочу сказать, что у Януковича были все шансы вплоть до последних дней, когда уже захватили склады с оружием, когда он ещё мог навести порядок в стране.
У Лукашенко другая ситуация: он слишком долго находится в Белоруссии, людям надоело. Можно выехать из села, но село из тебя не сразу выезжает, поверьте мне – я сам наполовину сельский. Он на эмпатическом вот таком уровне белорусскую интеллигенцию раздражает.… Они просто уже не могут его видеть ни по телевизору, ни слышать его голос…
Валентин Филиппов: Да пусть не смотрят. Демократия – это когда забываешь отчество у тирана, правильно? Можно было бы ну просто игнорировать его и все.
Олег Царёв: Демократия – всегда идет смена власти, ну невозможно… Я понимаю, что вот если бы пришли вот эти вот к власти, прошло бы лет 5, и Лукашенко просили бы вернуться, причем просил бы весь народ, и хором, и та же самая интеллигенция, которая сейчас его категорически не воспринимает, молодежь, интеллигенция….
Валентин Филиппов: Но понимаете в чем беда, вот у нас тоже говорили: «Кучма вернись» или «Янукович прости», но дело в том, что люди же тоскуют не по Кучме, а по временам Кучмы. А фарш обратно не поворачивается. Если взять Кучму и поставить президентом сейчас, то это будет такой же Зеленский, только старый.
Олег Царёв: Все правильно. Но Лукашенко смог добиться многого: Белоруссия действительно цветущая республика, на момент распада Советского Союза это была одна из беднейших республик, сельскохозяйственная, все над ними смеялись «Бульбаши, картошка, бульба». А что, у них сейчас все отлично, у них нет олигархов, у них дороги, у них сохранилось сельское хозяйство, у них нет такой коррупции…
Валентин Филиппов: Олег Анатольевич, то что Украина вдруг неожиданно имела в лице Лукашенко если не союзника, то болельщика в какой-то мере, и то что Украина вдруг влезла в эти игры, начала признавать-непризнавать, требовать выборов новых, ещё чего-то…. Не допустила ли Украина одну из самых больших ошибок в своей внешнеполитической деятельности?
Олег Царёв: На Украине все так плохо, что допустила бы она эту ошибку или не допустила бы, это бы не очень сильно бы на что-то повлияло. Конечно же, это ошибка. Конечно же, вот эти игры с перехватом ЧВКшников, которых там хотели получить из Белоруссии, потом эта истерика в администрации президента о том, что «Не дали, а как же так, не дали» …
Валентин Филиппов: И не должны были.
Олег Царёв: Не, ну они ссылались на то, что была какая-то предварительная договоренность. Мне сразу стало понятно, когда Лукашенко сказал, что «Будем поступать по закону», было очевидно, что он никого не выпустит, потому что по закону. Потом заявления Зеленского, наставления какие-то. Да ты у себя в стране разберись, наведи порядок, а потом будешь Лукашенко говорить, как ему проводить выборы повторно, не проводить. Он ему посоветовал провести повторные выборы в такой ситуации.
Посмотрим какая у тебя будет ситуация сейчас, после местных выборов, или, когда какие-нибудь националисты выйдут маршем под администрацию президента и потребуют повторные выборы. Теперь сразу скажут: «Ты ведь Лукашенко говорил проводить выборы, если народ попросит, так давай проводи, что ж ты».
Валентин Филиппов: Скажите, а вот сейчас в российских СМИ, за Белоруссией мы этого не замечаем, к сожалению, на Донбассе пошел какой-то осторожный оптимизм по поводу заявлений Кравчука, что «Вот Кравчук, вот поменялась риторика» … Считаете ли вы, что там поменялась риторика, и что Кравчук говорит какие-то вещи, которые вселяют надежду?
Олег Царёв: Ну, я бы закончил сейчас пару слов про Лукашенко.
Валентин Филиппов: Да.
Олег Царёв: Я считаю, что ситуация гораздо лучше, чем была у него на момент майдана. Ситуация сейчас кардинально улучшилась, все выложили карты, у всех понятно, кто чем играет. Он может сейчас сталкивать Россию и Европу, он может играть с протестующими, зная, что протестующие не нацелены на какие-то решительные действия, у них нет лидера, в стране нет оппозиции, протесты некому подхватить, нет структуры.
Поэтому шансов у оппозиции Лукашенко очень мало. Мало – не значит, что их нет. Вспомните, сколько стоял майдан в Киеве, пока все это сформировалось и пока Януковича все-таки заставили уйти в отставку. Поэтому будем смотреть, будем наблюдать, но все равно шансов у Лукашенко больше.
И, тем не менее, я хочу сказать, что, если Лукашенко победит, это будет пиррова победа. Транзит власти начался тогда, когда вышли протестующие и недовольные. Лукашенко может с этим мириться, может обнадеживаться тем, что сейчас он все разрулит и будет как раньше. Как раньше не будет. И то, что сейчас происходит в Белоруссии – это сигнал для всех элит постсоветского пространства: люди устают от лидеров, власть должна меняться. Она должна меняться хотя бы ради того, чтобы со сменой лидера не шла революция и слом государства.
Валентин Филиппов: Олег Анатольевич, я считаю, что с одной стороны вы правы, лидеры должны меняться. Но, что касается Белоруссии, я думаю, что все-таки ещё рановато. Николаю пока только 16 лет. Я думаю, что надо подождать ещё хотя бы лет 5.
Олег Царёв: Я не думаю, что на счет Николая это тоже была хорошая идея. Вот эта манера Лукашенко возить за собой сына всюду и представлять его чуть ли не как приемника. Я могу себе представить, что думают белорусы, они думают – «О боже» …
Валентин Филиппов: Подождите, после Александра I был Николай I, все логично.
Олег Царёв: Мне кажется, это была последняя капля.
Валентин Филиппов: С автоматом. В тяжелые времена рядом с папой.
Олег Царёв: С автоматом, конечно, он молодец. Я просто аплодировал стоя…
Что касается Кравчука, все будет зависеть от того, сможет ли хоть тушкой, хоть чучелом протянуть формулу Штанмайера Зеленский через Верховную Раду. Вот сейчас зашло письмо Кравчука в Верховный Совет, попало в комитет, Разумков будет делать все, чтобы проголосовали. Если они проголосуют, значит, мы будем находиться в одной реальности, если не проголосуют – в другой. Прогнозы делать сложно.
Будут договариваться с Порошенко, будут размениваться на какие-то вещи, которые не будут объявляться в эфире, будут разговаривать с другими игроками в парламенте. У Зеленского сейчас нет монополии. Но формула Штанмайера, она согласована не только с Российской Федерацией.
Это консенсус всех переговорщиков Нормандской Формата. И Зеленскому крайне неудобно сейчас стоять на той позиции, в которую его поставил Порошенко, и продолжает говорить о том, что «Нет. Сначала граница, потом выборы». Этого уже никто не понимает.
Валентин Филиппов: Я понимаю. Сначала выборы, потом граница, формула Штанмайера. Но, простите, существует ещё закон об оккупированных территориях. Кроме этого существуют закон об образовании, закон о языке. Это всё появилось за последние 5 лет.
В конституцию внесены изменения про НАТО, про Евросоюз. То есть, на сегодняшний день эта Украина не та, с которой подписывались Минские соглашения. Это не та Украина, с которой можно быть в одном пространстве, даже имея самую широкую автономию. Это та Украина, которая должна исчезнуть.
Почему мы требуем отмены какой-то фигни про то, что осенью выборы должны проводиться везде, а не только там, но мы не требуем «Не, ребята, закон о языке – нахрен, из конституции НАТО – нахрен, из конституции евроинтеграцию – убираем, нейтральный статус в конституцию – всовываем. Русскому языку – статус второго государственного».
Или хотя бы вернуть закон Кивалова-Колесниченко, по нему жить по поводу языка. А иначе, какой смысл с этой Украиной разговаривать? Это уже другая Украина.
Олег Царёв: Мы сейчас не говорим о том, что будет проголосовано заявление-просьба Кравчука и все, вопрос решен. Я говорю о том, что если это будет сделано, мы попадаем в новую реальность, в которой ещё Зеленский является каким-то переговорщиком в нормандском формате.
Валентин Филиппов: Перед выборами можно будет его посветить лицом совместно с Меркель, с Макроном и с Владимиром Владимировичем Путиным…
Олег Царёв: Совершенно верно.
Валентин Филиппов: И они смогут в совместное коммюнике какое-то, и даже могут в кадре стоять.
Олег Царёв: Никто не говорит о том, что это все – финиш – Донбасс уходит в Украину. Это начало долгого пути. Просто, если этого не будет, то ситуация для Украины не очень красивая. Зеленский не в очень красивой ситуации. Я думаю, что они сейчас будут прилагать все усилия для того, чтобы остаться в переговорном процессе.
Поэтому здесь развилка истории состоит в том, что, либо Украина остается переговорщиком с каким-то нормальным лицом в этом переговорном процессе, либо Украина теряет свое лицо и теряет вообще необходимость нормандского формата и всех этих встреч.
Валентин Филиппов: Скажите пожалуйста, а какими данными надо обладать, чтоб отравившись грибами, тебя везли лечить в Германию? Я вот сегодня пытался записаться в поликлинику к зубному. Может, я неправильно записываюсь?
Олег Царёв: Поговорим про Навального?
Валентин Филиппов: Давайте про Навального.
Олег Царёв: Ну, в этом большое отличие. Если ты политик, активист, выступаешь за какие-то славянские ценности, за дружбу с Россией, тебе никто не подаст никогда руки. Это твой личный выбор…
Валентин Филиппов: Причем даже в Кремле не подаст руки, я хочу подчеркнуть.
Олег Царёв: Особенно в Кремле. Для того чтобы себя не дискредитировать. Совершенно другая ситуация. Вот вспомни, был у нас Василий Волга. Пару слов надо было сказать, и его посадили в тюрьму, когда Симоненко так чужими руками убрал своего конкурента внутри партии, ну пророссийский политик…
Валентин Филиппов: А потому что не надо лезть в финансовые пирамиды. Вот я так скажу – если ты пророссийский политик, тем более от коммунистов, от левых, чего ты лезешь управлять кредитными союзами. Тем более на стадии санации, ликвидации.
Олег Царёв: Ну, я не знаю всех нюансов, я знаю о том, что если бы он был бы каким-нибудь СОРОСовским птенцом, то никто бы естественно не тронул…
Валентин Филиппов: Естественно.
Олег Царёв: Я думаю, это бесспорно. Никто бы ничего не делал. Та же ситуация с Навальным. С Навальным ситуация конечно же очень такая, знаете, непростая для Российской Федерации. Понятно, что начинается игра. И в этой игре Россия будет только защищаться.
Я вспоминаю отравление Ющенко: так получилось, что я тогда был в штабе Януковича. Я был одним из руководителей партийной организации, крупнейшей в Днепропетровской области. Я имел отношение к событиям в ЦВК, это была первая революция, и вот, в отличие от очень многих моих коллег с партии регионов, я остался в стране.
И вот как-то перед парламентом я сижу, смотрю новости, а там Луценко говорит о том, что «следствие установило имена двух народных депутатов, которые привезли отраву диоксин в страну, которым был отравлен Ющенко».
Я сижу и думаю «А вот интересно, а кто же это?»
Валентин Филиппов: Ну, кто… Я знаю – кто.
Олег Царёв: Приезжаю в парламент, подхожу к руководителю следственной группы, которая была создана в Верховной Раде. Владимир Сивкович, внефракционный депутат. Говорю – «Володя, а кто эти два депутата?». Он смеётся и говорит: «Один – ты, а второй – Сережа Ларин». Я говорю: «Так я все равно не выезжал, ты ж знаешь я все равно в Днепропетровске, там выборы перевыборы проводил, как там было все сложно». Он говорит: «А никого не волнует». Но смеется дальше и говорит: «Ну ты не переживай».
Я после этого пришел к Луценко и сказал, что если они прямо сейчас называют фамилии народных депутатов, я прямо сейчас собираю пресс-конференцию».
Получилось, что Ющенко очень тепло поужинали салом, самогонкой с руководством СБУ, тогда во время избирательной кампании. Ужин проходил, беседа была о том, чтобы СБУ не вмешивалась в президентские выборы, которые будут. «Кучма все равно уходит, я, скорее всего, выиграю, давайте вы себе не портите послужной список» и так далее.
Как водится, когда встречаются с военными или околовоенными структурами, выпито было немало. У него разыгрался панкреатит, и потом у нас было три версии, из-за чего у него это все получилось: первое, это было пищевое отравление, второе, это красная волчанка и третье – розовые угри, такое название есть розецца. 40-50 лет у мужчины внезапно начинаются такие вещи. И он уехал сразу же в Австрию, было совещание в СБУ.
Я хочу сказать, что подняли всех наших спящих, неспящих агентов в Австрии, в Германии, подключили как бы дружественные силы, скажем так. Отслеживалось все, была наружка, телефонные переговоры, передвижения, телефонные переговоры людей, с которыми они контачили, все было подшито. Его положили в кардиологическую австрийскую клинику и отправили его анализы в Голландию на фирму, которая проверяет мясо перед тем, как оно поступает в продажу. Его проверяли на диоксин…
Валентин Филиппов: И отправили в продажу.
Олег Царёв: И заключение было о том, что норма диоксина в 1000 раз больше, чем можно допускать в продуктах к употреблению. Таким образом, мы посчитали, что он должен был просто сидеть и в сухую ложкой есть этот диоксин для того, чтоб набрать такую норму и жить после этого он, конечно же, не должен был. Немножко промахнулись с анализами.
Так вот, ЦРУшники напрямую управляли этим процессом, напрямую звонили врачам, все состыковывали. Причем даже через головы немецких спецслужб, не особо подключая их в этот процесс.
Все это было задокументировано, все это было в тот момент времени, пока ещё Кучма был президентом, все это документировалось, и все это легло папочкой к Сивковичу. Потом, в конце концов, когда Ющенко стал президентом, мы многократно выходили на трибуну, требовали продолжения расследования. А расследование-то можно было сделать всего одним анализом, один анализ – диоксин никогда не выводится из организма, никогда. Он всегда остается в каких-то остаточных количествах. Если сегодня у Ющенко взять анализ крови, можно сказать, что тогда он обманывал, четко и определенно.
Валентин Филиппов: Все вы крови Ющенко хотите, я понимаю.
Олег Царёв: Ющенко сделал всё для того, чтобы не сдать анализы, а потом он поддержал Януковича на президентских выборах и вопрос пересдачи анализов ушел в небытие. Володя Сивкович, в конце концов, все-таки был вынужден, когда прошло время, ему нужно было подбивать итоги комиссии, он на пресс-конференции выложил эти данные. Ни одно СМИ его не перепечатало.
Перед пресс-конференцией с ним был настоятельный разговор из посольства Соединенных Штатов о том, чтобы он не проводил эту пресс-конференцию, и через некоторое время у него погиб в автокатастрофе сын. Я просто его очень хорошо знаю, я знаю, что он уверен в том, что эти два события связаны. Не знаю, правда или нет, но он в этом уверен.
Вот сегодняшняя ситуация с Навальным…
Валентин Филиппов: А лицо изменится у него?
Олег Царёв: Да, как когда мы взяли протоколы, по каким лечили Ющенко, то его лечили как от этой угревой розовой сыпи. Из трех диагнозов, которые мы себе предполагали, мы склонились к этому. Тем более что эта штука начинается у мужчин примерно в этом же возрасте и начинается либо с сильного солнечного ожога, либо с пищевого отравления, либо с какого-то нервного срыва, а там, наверное, было…
Валентин Филиппов: Всё. И в солярии заснул.
Олег Царёв: В 2008 году ВВС Давид Жвания дал интервью, где подробно рассказал, как сидели, как принимали решения, как он был против того, чтобы выдавать состояние Ющенко за отравление, кто настоял на этом. И Жвания говорит, что «я был против, потому что понимал, что всегда во всем, вот сколько лет ни пройдет, всегда в любой момент времени можно подвесить Ющенко и можно проверить его анализы».
Вот такая же ситуация сейчас с Навальным. Я почему рассказал эту ситуацию? Потому что, ну, во-первых, я помню, токсиколог очень активно участвовал, токсиколог из клиники Шарите, куда сейчас поместили Навального. Те, кто в России, наверное, не помнят этой ситуации: это был просто шабаш какой-то. Все СМИ писали о том, что это диоксин, скорее всего из России, как его везли, как травили…
Валентин Филиппов: Ну, там сомнений то нет, на самом деле.
Олег Царёв: Ну, во-первых, я хочу сказать, что мне жалко Алексея Навального. Он расследовал коррупцию, расследовал достаточно хорошо, я смотрел его передачи, все было доказательно, документировано, не хватало только посадок и отстранений после его репортажей.
Валентин Филиппов: Ну, я догадываюсь, где он информацию брал.
Олег Царёв: Ну, я считаю, что в условиях несменяемости власти в Российской Федерации, некого застоя, который мы сейчас наблюдаем, вот эта деятельность, она явно шла на пользу российскому обществу. Нельзя чиновникам, нельзя власти дать полностью почивать на лаврах, они очень склонны к этому, к тому, чтобы застыть в собственном величии. Их надо инициировать на работу.
Поэтому деятельность, которую он проводил, у вас может быть своя точка зрения, я знаю, что многие со мной не согласятся, но я считаю что, особенно в условиях того, что российская оппозиция зачастую, скажем так аккуратно, играет в поддавки с властью…
Валентин Филиппов: Да.
Олег Царёв: И той деятельностью, которую должна вести оппозиция, вскрывать коррупцию, указывать на недостатки, к сожалению, этой деятельности в Российской Федерации в том виде, в котором бы нуждалось российское общество, а особенно российская власть, её мало. Может быть, я бы даже сказал больше. Я категорически не согласен с тем геополитическим выбором, который видит Навальный для России.
Валентин Филиппов: Да…
Олег Царёв: Я считаю, что если такие как он, стали бы в руководстве Российской Федерации – это была бы катастрофа. Очередная катастрофа 90-х годов, когда будут сдаваться все интересы Российской Федерации. Но чтобы люди с похожими желаниями – бороться с коррупцией, вскрывать всякие недочеты, находились и в Государственной Думе и в местных советах и краевых собраниях, это было бы хорошо. Вот я знаю, что там Поклонская не голосовала за пенсионную реформу, мой товарищ Алексей Журавлев из партии Родина…
Валентин Филиппов: Ну, мне кажется, что за пенсионную реформу в принципе не голосовал никто. Просто некоторые нажали кнопку, потому что начальство попросило. Путин был против пенсионной реформы. Все были против.
Правительство тоже было против, они говорили «Мы проводим эту пенсионную реформу, потому что у нас вот есть тезисы от президента и у нас только так получается, а так мы против». Все были против.
Оно само.
Олег Царёв: Валерий Рашкин выступает зачастую, как настоящий парламентский деятель. Сергей Шаргунов. Вот я называю людей, с которыми, как правило, дружу.
Валентин Филиппов: Ну, так… А вы умеете выбирать друзей, я вам должен сказать. Это просто… у вас вкус есть.
Олег Царёв: Возвращаясь к Навальному. Ситуация, в которую он попал… я не знаю, кто его отравил и отравил ли. Вот в Украине у меня, когда проходят какие-то события, у меня гораздо больше информации, я знаю одних, вторых, третьих, могу позвонить. У меня много той информации, которая не печатается в СМИ. Я могу набрать, там, Давида Жванию и спросить: «Давид, что там будет дальше?». Могу еще кого-нибудь, могу действующих депутатов, и так далее.
Здесь у меня такой информации нет. Но, из того, что я вижу – я вижу, что против России начинается длинная игра. И здесь, к сожалению, придется только отбивать удары. Теперь Навальный на той стороне, то есть он на Западе. Единственное что, мне кажется… я видел настолько циничную игру Запада против Украины… что я понимаю, что если бы нужно было бы, чтобы Навальный все-таки отравился, он бы не выжил.
Валентин Филиппов: Так что, из него нового лидера хотят делать? Вот он сейчас вылеченный вернется…
Олег Царёв: Мне кажется, что из него будут делать политика… переводить его из блогеров в политики. Вот эта ситуация, которая сейчас произошла, она вынудила легализовать Навального. Посмотрите, до сих пор, вот до последних событий, фамилию Навального не называли в российских СМИ. Было табу на то, чтобы называть его фамилию, очень редко называли, для того, чтобы не превращать его в политика.
Сейчас его фамилия звучит везде и на российских СМИ, особенно часто она звучит за границей. Он превращается в лидера, и он вернется в Россию уже с неким иммунитетом, политической известностью. Поэтому, по крайней мере, за его жизнь я спокоен. Здесь такая ситуация цугцванга. Вот его отравили, и дальше уже ничего нельзя было сделать.
Вот когда был Боинг, когда сбили Боинг, ну, я просто был в шоке от того, что Российская Федерация выдала все эти остатки Боинга… ну, с помощью Российской Федерации Республики отдали остатки…
Валентин Филиппов: Ну, да.
Олег Царёв: И как минимум не потребовала, ну хотя бы, чтобы ее включили в эту группу, которая…
Валентин Филиппов: Ну, я не знаю, хотя бы эти черные ящики надо было самим расшифровать…
Олег Царёв: Надо было всё делать самим, да. Ну, уж как минимум, если было принято решение выдавать, то надо было потребовать, чтобы Россия была там полноправным членом. Ведь она не участвует в этих всех мероприятиях, а то, что там происходит – ее касается, в этой комиссии.
Вот с Навальным, такого даже тут и требовать нечего. Тут у России выхода не было. И дальше понятно, что будет происходить, и Российской Федерации, российской власти просто надо теперь встраиваться в новые условия. Надо готовиться, чтобы не получилось как в Белоруссии, что то, что произошло, для Лукашенко было как бы открытием. Я смотрел, он стоял на митинге, ему кричали: «Уходи», а он стоял с обиженным лицом.
Валентин Филиппов: Ну, правильно. Потому что, что значит «Уходи»? Нет, ну, Олег Анатольевич, вот, знаете, вы тоже ловитесь на эти западные нерусские штучки. Понимаете? Вот это вот: «Вот, он был блогером – станет политиком, у него теперь другой статус, его упомянули в СМИ…»
Надо топнуть ногой и разогнать всю эту шоблу. Понимаете? Эта шобла будет всё время, прикармливаемая Западом, эта шобла всё время будет пытаться у нас раскачать ситуацию. Разогнать их у чертовой матери.
Олег Царёв: Как минимум надо понимать, что будет происходить дальше, и дальше принимать решения.
Валентин Филиппов: Не надо играть по их правилам, вот и всё.
Олег Царёв: Не должно быть неожиданным то, что будет происходить, для российской власти, оно не должно валиться на голову как «О, сегодня вот это. О, завтра вот это». Надо заниматься стратегическим планированием.
Валентин Филиппов: Хорошо. Что я еще хотел спросить?
Олег Царёв: Мы обо всем поговорили.
Валентин Филиппов: Да вроде обо всем.
Олег Царёв: Надо как-то заканчивать.
Валентин Филиппов: Да, надо заканчивать. Ну, что. Я надеюсь, что Навальный в Белоруссии удержит свои позиции, что Лукашенко останется президентом Союзного государства, что Кравчук наконец-то сместит Кучму, Порошенко и Зеленского. А в Одессе будет новый мэр.
Олег Царёв: Надо пожелать российской власти успехов. Хотелось бы, чтобы вместо тактики начали заниматься стратегией. Ну и, конечно же, надо быть сильными. Только с сильными считаются.
Валентин Филиппов: Согласен. Огромное Вам спасибо. До свидания.
Олег Царёв: До свидания.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.