ДНР и ЛНР объединятся в перспективе. Сотовый оператор Vodafone сможет вернуться в Донецк, лишь заплатив долги перед бюджетом республики. России стоит ввести санкции против украинского бизнеса, помогающего карательной операции в Донбассе. Отказ Украины от выполнения Минских соглашений приведет к исчезновению такой страны с карты.
Об этом в интервью «ПолитНавигатору» заявил вице-премьер ДНР Александр Тимофеев (позывной «Ташкент»).
П.Н.: ДНР и ЛНР в феврале приняли пакет документов об упрощении таможенного контроля между республиками. Что дает этот шаг? Есть ли перспектива их объединения? Зачем нужна граница и таможня между ними?
А.Т.: Эти мероприятия носят плановый характер. Сейчас все входит в единый регламент, в единые правила. Когда образовывались республики, была активная фаза боевых действий, и в тот момент было не до экономических взаимоотношений двух республик. Так получилось, что пока две республики были в активной фазе, был принят целый комплекс разных законных, подзаконных и нормативных актов. На сегодняшний день они во многих вещах отличаются.
Если говорить прямо, в ЛНР свое законодательство, в ДНР – свое. Сейчас мы подошли к той черте, когда надо выровнять правила игры для бизнеса что со стороны ЛНР, что со стороны ДНР, потому главами двух государств были инициированы мероприятия по созданию единого пространства двух территорий, чтобы бизнес Луганска и Донецка не был в каких-то фрагментах более приоритетным для развития. Эти условия должны быть одинаковыми. Сейчас наводится порядок.
Реклама
Первый этап подразумевает выравнивание пошлин, ставки, всего остального, что есть между республиками, и в целом – это определение правил игры, чтобы всем было понятно.
Вторая фаза – здесь идет наведение порядка. Допустим, для производителей Луганска, когда они везут продукты в ДНР, нет никаких дополнительных сборов. Точно такие же правила, когда продукты едут из ДНР в Луганск. Это – фрагмент оформления и дополнительных сборов для товаров третьей стороны, которые идут транзитом через Луганск или Донецк. Эти товары попадают под определенные нормы, именно эти нормы и выравниваются.
Сейчас просто выравниваются ставки, пошлины и все остальное, чтобы товары из третьих стран не заходили в обход.
П.Н.: Что вы думаете относительно перспектив объединения, может ли это случиться?
А.Т.: Вы знаете, в перспективе, я думаю, это не то, что «может», а случится. Когда – это вопрос не ко мне. Поживем – увидим.
П.Н.: Политики в Киеве неоднократно заявляли, что Украина сможет вернуть и Крым, и Донбасс, демонстрируя экономические успехи и более высокий уровень жизни. Способна ли ДНР выдержать это экономическое соревнование?
А.Т.: Сегодня мы с Украиной не находимся в стадии соревнований.
То, что Украина собралась экономически вернуть Крым – так за те 20 лет, пока Крым был украинским, они там палец о палец не ударили, не сделали ничего, кроме того, что застроили все побережье, не сделав ничего. Почему они вдруг решили, что, если при мирной жизни они ничего не сделали в Крыму, то сейчас что-то могут предложить полуострову?
Когда они говорят об экономике, это смешно слушать. У них была возможность, шанс, но они его потеряли. Поэтому сейчас на месте Киева я бы про Крым вообще забыл.
То, что касается соревнований между нами и Киевом, у нас динамика и вектора разные. Мы своего дна в экономике достигли год назад в мае месяце, когда была введена полная блокада, а уже осенью прошлого года выровняли ситуацию. Из тупиковой ситуации сбалансировали, потому что лето было очень тяжелое. Осенью пошел рост экономики, и сейчас у нас идет динамика развития.
В этом – принципиальная разница.
П.Н.: Украинское правительство показывает небольшой рост ВВП…
А.Т.: Оно показывает рост лично их состояния, чему я рад. Он там, наверное, даже не небольшой, а бурный. Но пусть жители Украины сами оценят, как к этому относиться.
Мы как-то делали сравнительную таблицу. Причем, мы ее взяли не свою: на украинской стороне сделали ряд вопросов об уровне жизни. Там ЖКХ, еда, одежда, лекарства и все остальное. Они для сравнения взяли минимальную украинскую пенсию. После их перерасчета по их ценам в магазине, у них получилось минус 400 гривен. У меня вопрос – человеку идти воровать или не платить за что-то? За продукты не платить нельзя, проще всего не платить за услуги ЖКХ. Начинают копиться долги, начинают другие экономики останавливаться. Здесь роста, в принципе, не может быть – это путь падения.
Мы взяли ту же самую таблицу, наложили нашу минимальную пенсию и у нас, к слову сказать, в остатке получилось 92 рубля. Я не говорю, что это не Бог весть какая сумма, на Канары не слетаешь, но у людей нет необходимости идти воровать. Супер жизни не будет, но и за крайнюю черту человек не заходит.
П.Н.: А если взять другие позиции? Мы знаем, что по тарифам ситуация достаточно выигрышна в плане сравнения. А что еще?
А.Т.: Если рассматривать тарифы ЖКХ и не брать во внимание уголь, на отопительный сезон его цена на оккупированной Киевом территории составила шесть тысяч гривен за тонну. У нас население этот же уголь может купить по цене 2,5 тысячи рублей. Если перевести в рубли шесть тысяч гривен, то получится 12 тысяч рублей. Эти цифры даже рядом поставить нельзя.
Теперь что касается электроэнергии. Главой было принято решение, и электроэнергия для населения не пересматривалась с довоенного уровня. По остальным тарифам – то же самое было достигнуто только потому, что государство занялось их регулированием. На предприятиях введено государственное управление. Всё это как раз тот самый случай, когда Республика доказывает, что управление государства эффективно.
П.Н.: Нужно заметить ту ситуацию, которая сложилась с тарифами на Украине. МВФ рекомендует поднимать цены на газ и на ЖКХ. Делают это потому, что другого выхода нет. И в этом отношении встает вопрос о суверенитете: кто именно суверенен, кто им обладает: Украина или ДНР?
А.Т.: В плане экономики у нас экономического суверенитета намного больше, чем на Украине. В республике решения принимаются самостоятельно, а Украина не в состоянии сама принять такие решения. Там сидят советники от МВФ, еще от кого угодно, и всё, что происходит, происходит не потому, что это в интересах украинцев, а потому, что это просто чей-то чистый бизнес-интерес. В этом случае мы в очередной раз доказываем, что государственное управление может быть эффективным.
П.Н.: С чем связаны сообщения о задержках по выплатам бюджетникам ДНР
А.Т.: Зарплаты бюджетников – это обязанность государства. Давайте честно, даже в тех странах, в которых нет войны, бывают перебои, задержки по объективным или субъективным причинам. У нас в условиях войны вся система находится в ручном управлении. Где-то недоработано, где-то нет каких-то норм, правил, ведь всё сейчас находится в стадии разработки. Поэтому вполне допускаю, что где-то по выплатам бюджетникам могут появляться временные задержки.
Во-первых, у нас для этого есть прокуратура, которая достаточно быстро реагирует на все эти вещи. Если и есть задержки, то они не глобальны – нет такого, чтобы была задолженность на полгода.
П.Н.: Чем завершилось расследование о покушении на вас, насколько оно нанесло ущерб вашему здоровью?
А.Т.: Здоровью моему покушение ущерба не нанесло. А чем завершилось –полностью задержана вся диверсионная группа, которая подготовила и реализовала. Концовкой будет решение суда. Я знаю многое, но это тот случай, когда можно навредить ходу следствия.
П.Н.: Как идет восстановление промышленности и запуск бывших предприятий украинских олигархов? Одним из тезисов украинской пропаганды был, якобы, о невозможности продажи продукции заводов Донбасса после разрыва с Украиной. Действительно ли это так?
А.Т.: После разрыва с Украиной продажа продукции заводов Донбасса на Украину невозможна. Но на планете есть не только она, поэтому здесь очень много субъектов хозяйственной деятельности, которым безразлично происхождение этого товара.
Мы на сегодняшний день восстановили все предприятия, которые в прошлом году были остановлены быстро и жестко. Сегодня плавно налаживаются новые контракты, предприятия запущены все, если говорить о запуске. Нельзя прийти на рынок металла, который и так переполнен, и сказать: «Я такой модный, возьмите у меня». Поэтому предприятия работают над заключением новых контрактов, разработкой новых образцов продукции.
На сегодняшний день запущены все предприятия за исключением Харцызского трубного завода. Продукт очень специфичный, сейчас идут переговоры по дальнейшей судьбе этого завода.
П.Н.: Ну а по концу года плюс показали?
А.Т.: Из тех предприятий, которые были запущены на сегодняшний день, убыточных нет. Все предприятия прибыльные, просто есть понятие о зоне рентабельности: при выходе на 100%, объем рентабельности повысится. Но на сегодняшний день нет убыточных предприятий. Люди трудоустроены, получают зарплату, получают соцгарантии.
П.Н.: Сильно сократились трудовые коллективы?
А.Т.: На тех предприятиях, где была оптимизация рабочих мест, людям всем предложили другие места. Если кто-то не пошел, то мы не можем заставить. Эта картина коснулась не только металлургии, но и предприятий шахт. Многие шахты были поставлены в оценку деятельности как таковой. Если шахты были убыточны, то при Украине они поддерживались, но когда мы залезли в их бухгалтерию, оказалось, что это все просто была большая «мойка». На шахте числилось 100 человек, а она дотировалась на такие суммы, что этим 100 человекам можно было вообще не ходить на работу. Им можно было просто платить зарплату, и при этом государство экономило бы сотни миллионов.
Вот, возьмем бухгалтерию – название шахты даже не буду говорить. При цене гривны по курсу 8 за доллар себестоимость угля – 12 000 гривен тонна. Шахта продает по полторы тысячи. На шахте работают 98 человек. Объем угля, который шахта выдает, чуть меньше, чем шахта «Комсомолец Донбасса», на которой работают тысячи людей. С такими шахтами встал вопрос, что делать. Это были обычные «мойки». Их позакрывали. Людям, которые там работали, предложили перейти на другие шахты.
В прошлом году было открыто новых 13-ть лав. Речь не идет о том, что люди не трудоустроены – у нас не хватает рабочих рук. Запустили «Гормаш», по городу висят билборды: «В «Гормаш» требуются на работу сварщики, слесари, токари. Предприятию требуются люди средних специальностей.
П.Н.: Есть какая-то цифра по безработице?
А.Т.: Она есть, но речь идет только о неквалифицированных рабочих кадрах. Это же немного другое. Когда говорят – есть безработица – да, она есть. Если человек вообще ничего не умеет, он приходит на биржу труда. Там, где можем устранить, устраняем. Где не можем сейчас устранить, ставим в план, когда это будет устранено. В любом случае, в этом направлении идет ежедневная работа.
П.Н.: Украинские СМИ обвиняли вас в лоббировании отключения работы оператора связи МТС-Украина «Vodafone». Соответствует ли это действительности, могут ли начать работу в ДНР российские сотовые операторы, пусть неофициально?
А.Т.: Я «Vodafone» не отключал. Его отключили «воины света» украинского государства. Они в районе перехода около Еленовки, повредили в колодце оптоволокно, которое идет в сторону Мариуполя. Наши специалисты пытались туда выехать на восстановление – их обстреляли. Затем они повторно выехали туда, но уже с представителями ОБСЕ, с которыми попали под очередной обстрел со стороны украинских войск.
Причем, есть заключение ОБСЕ, которое показало, что ответственность за отключение связи несет украинская сторона. Я думаю, что это все спланированная акция. Вряд ли какой-то отмороженный солдат залез и перерубил волокно, связь была оборвана по времени с интервалом в 15 минут в Донецкой и Луганской областях. Причем, это абсолютно разные оптоволоконные линии. Поэтому, это спланированная акция.
Если меня обвинять, то к Луганску я вообще никакого отношения не имею, поэтому вряд ли я могу как-то повлиять на то, есть «Vodafone» в Луганске или нет.
Но это первая сторона вопроса. Другая сторона подняла на поверхность то, что было за кулисами. На сегодняшний день с налоговыми обязательствами у компании оператора «Vodafone», или как ее называют «МТС-Украина», следующая картинка: компания не заплатила ни одной копейки налогов в бюджет республики. Ни одного киловатт-часа, которые потребляли вышки сотовой связи, не были оплачены. Затратная часть нулевая, даже обслуживание сотовых вышек обеспечивали специалисты Министерства связи ДНР, они выезжали и обслуживали за свои материальные средства вышки этих владельцев.
С точки зрения налогов, у них не было затратной части вообще. У них даже представителя на территории не было, то есть пойти кому-то пожаловаться было невозможно. Вышки работают, связь работает, деньги собираются, налоги не платятся.
Поэтому, с этой точки зрения, после того, как эта ситуация произошла, у нас встал вопрос – а налоги где? Чисто эмпирическим путем, понимая, какой объем услуг есть на территории, сколько стоит связь, посчитали, и сумма налоговых обязательств за прошедшие четыре года оказалась колоссальной.
П.Н.: Ну а приблизительно, какая сумма всего того, что «Vodafone» недоплатил в бюджет ДНР?
А.Т.: По недоплаченным суммам – там порядка 800 миллионов рублей. Это деньги, которые за этот период не были оплачены, прямых налоговых обязательств. А из выплат налогов формируются и зарплаты бюджетников – то, что называется государственными обязательствами. Конкретно по «Vodafone»: если он хочет вернуться, то теперь будет не так, что он пришел и включился – он приходит в Министерство доходов и сборов, регистрируется, этой компании выставляются налоговые претензии.
Если оплата есть, он включается и работает дальше. Если оплаты у «Vodafone» нет, то, ребята, извините, я как налоговый залог реализую все это тому, кто это купит. Будет это «Феникс» или кто-то другой – мне все равно.
По сумме налоговых обязательств эти деньги я все равно получу в бюджет республики.
По поводу других операторов – это не касается только операторов, это касается, в принципе, любого бизнеса – если лица или связанные с ними лица не воевали против ДНР лично, не финансировали батальоны, не финансировали ВСУ, не имеют враждебного настроения по отношению к республике – пожалуйста, заходят, регистрируются. Сотовые операторы или какие-либо другие регистрируются в установленном порядком режиме и начинают свою финансово-хозяйственную деятельность. У нас нет никаких ограничений ни для кого, кроме тех, кого я уже перечислил выше.
П.Н.: Общие правила поведения бизнеса уже понятны, они жесткие, стойкие, то есть, не будут меняться радикально? Чтобы не приходили и беспокоились, что инвестиции могут пропасть?
А.Т.: Я за очень далекую перспективу не скажу, но позицию главы Республики знаю – никаких потрясений, никаких запретов. Бизнес – это та часть, за счет чего живет само государство в тех условиях, которые есть. Это в социалистическом миропонимании немного другие правила бизнеса, там государство – это и есть бизнес. Есть бизнес, который частный. Право частной собственности никто не отменял. Это не касается только тех, кто воюет с нами. Война может быть разной – может денег дал на нее, а может с ружьем пошел.
Неплохо было бы, если бы те «коллеги», которые воюют с нами, попали бы под такие же санкции со стороны Российской Федерации. Потому что в виде «заробитчан» они часто туда выезжают. Они здесь повоевали, потом собрались и поехали в Россию денег зарабатывать.
У нас на сегодняшний день есть представители Китайской народной республики. Причем, фирмы регистрируются здесь. Здесь есть бизнес с Италией, Испанией. У нас есть поставщики из Италии. Мы им задали вопрос: «А как же санкции?». Я просто не хочу озвучивать, как они сказали, но если перевести в нормальный язык, будет что-то вроде «нам все равно, что думает наша правящая власть по этому поводу».
П.Н.: Это же ведь фактическое признание …
А.Т.: Бизнесу все равно, он был, есть и будет, и он обойдет любые преграды. Бизнес найдет, как выжить.
П.Н.: В 2014-м году многие ждали повторения «Крымского сценария» на Донбассе. Есть мнение, что виной тому, что все пошло иначе, стало предательство местных элит. В отличие от Крыма, облсоветы не поддержали проведение референдума. Почему так произошло?
П.Н.: Вы правильно сказали – в отличие от Крыма, именно элиты не поддержали. Потому что в Крыму как раз элиты и поддержали все это. У нас в тот момент облсовет просто не мог собраться. Народ требовал собрания облсовета – облсовет просто игнорировал. Когда митинги, которые с площади Ленина ходили туда, народ требовал, чтобы собрался и поддержал. Так вот, горсовет поддержал. Но нельзя забывать о мощности горсовета – это, все-таки, Донецк, а речь шла об области.
Все, что на самом деле началось, это все благодаря негодяям, которые сидели в облсовете, кстати, можно взять полностью весь список тех, кто там работал в тот момент. Тех людей, которые после всего произошедшего готовы были снова работать, было человек 15. Все остальные сбежали.
П.Н.: Ну это традиционная проблема так называемых элит, которые не элиты.
А.Т.: Понимаете, тут фрагмент такой: элита – это та часть руководства, пусть даже обеспеченная, которая заботится о тех, кто его выбрал. Вот это вот элита, а эти – рвачи. Основная задача – в ближайшие 4-5 лет отбить все то, что он потратил на предвыборную кампанию. Это не элита, давайте вещи называть своими именами – это обычные рвачи.
П.Н.: Какое будущее ждет ДНР в условиях, когда Украина не выполняет и демонстрирует дальнейшее нежелание выполнять «Минские соглашения»?
А.Т.: Будущее Украину ждет печальное. То, что она не желает выполнять «Минские договоренности», для нее закончится тем, что с карты исчезнет такая страна.
В противовес Донецкая Народная Республика будет развиваться, расширяться. Причем это не за долгими годами, это в ближайшее время, и мы это увидим еще своими глазами. То, что создали в экономике проблемы – да, создали, но тут вопрос, кто больше потерял. Это тот случай: «Назло маме отморожу уши». Молодцы, удачи.
ДНР свое дно прошла. Страна развивается, выстраивает системы власти, системы управления, условия проживания людей на территории. Может, не так быстро, как хотелось бы. Но условия, которые есть, не я создал, не глава создал. Те люди, которые в этих тяжелейших условиях пытаются как-то выровнять ситуацию, делают все, что могут.
П.Н.: Сейчас многие рассматривают несколько возможных сценариев будущего для донбасских республик: самостоятельные республики, в составе Российской Федерации, либо, как подразумевают «Минские соглашения», в составе нового образования, которое будет носить федеративное устройство. Что вы можете сказать по этому поводу?
А. Т.: Мне много раз задают этот вопрос, говорят «Новороссия». Вы знаете – я за. Но тут есть нюанс – а я не согласен Киев бандеровцам отдавать. Вот принципиально не согласен. Мой дед воевал на войне с фашистами, почему я должен теперь «мать городов русских» отдавать непонятно кому, тем, которые пришли и заявили, что УПА, УНА-УНСО и все эти товарищи модные, которые бегают, почему? Я принципиально с этим не согласен.
Если взять мое мнение, как я вижу – то, что сохранилось в ДНР, а это, кстати, единственный островок легитимной власти после переворота 14-го года. Потому что, согласно даже тем конституционным нормам, которые были в Украине, мы имели право провести референдум, мы его провели. То есть, с точки зрения закона, мы были абсолютно легитимны.
И в рамках международной правовой системы это было легитимнее, чем сделать госпереворот в Киеве.
Власть же не была захвачена. Было волеизъявление народа. Если народ не хочет, знаете, в семье случился раздор, семья разводится. Вот, есть нормальный развод, а есть с битьем тарелок.
Украина решила начать бить тарелки. Вот, на фронте сейчас и происходит битье.
И возвращаюсь – мы с точки зрения той же Конституции Украины не нарушили ничего. Был проведен референдум, были проведены выборы и выбраны органы управления республики. Не назначены со стороны Запада, как это в Киеве произошло, а были выборы. Но в Киеве это прошло, и вся Европа сказала: «Да, нормально».
А у нас остался легитимный островок власти. С моей точки зрения, то, что мы сохранили, сейчас должно начать обратно двигаться на ту территорию, которая заражена. Людей убедили во всякой ерунде – их убедили, что они – какая-то непонятная прото-нация, непонятно откуда взявшаяся, и люди в это поверили. Так вот, мое видение – то здравое, которое здесь сохранено, надо обратно интегрировать на ту территорию, которая называется Украина.
Как она потом называться будет – это вопрос дискуссии. Сейчас принципиально – мы сначала возвращаем под здравый ум всю эту территорию, и дальше мы возвращаемся к своим истокам.
Нравится это кому-то или не нравится – мы один народ, здесь живут русские. Вы называть себя можете как угодно, хоть марсианами, но в генах вы не поменяете ничего.
П.Н.: Вы здесь сам термин «русские» используете, скорее, не как национальное название, почему?
А.Т.: Русский – это состояние души, не факт биологического объема. Это состояние души. Вот здесь живут русские. Это славяне. То, что людям там сейчас задурили голову – это работа телевизора. Вот им задурили быстро – телевизор работает быстро.
П.Н.: Как в Донецке относятся к информации газеты «Зеркало недели», что Ринат Ахметов фактически спонсирует националистов, нанимая структуры «Азова», «Нацкорпуса» как охранные предприятия? Фиксируются ли попытки возвращения влияния украинских олигархов на территорию Республики?
А.Т.: На территорию Республики системно пытаются проникнуть те или иные представители наших бывших олигархических кланов, но они довольно быстро определяются. В ДНР работают спецслужбы.
У нас в самом начале была оглашена Республика без олигархов. У нас нет олигархата.
Когда мне говорят: «У вас там нищие будут». Тут я вспомню анекдот, когда сидит графиня, приходит горничная и говорит: «Там господа матросы пришли». Графиня говорит: «Узнай, что хотят господа матросы». Та ушла, возвращается и говорит: «Господа матросы сказали, что революция». Графиня говорит: «Прекрасно, мой отец тоже всю жизнь мечтал, что будет революция. А узнай, чего хочет революция». Приходит горничная и говорит: «Матросы сказали, что хотят, чтобы не было богатых». Графиня загрустила и сказала: «Жаль. А мой отец хотел, чтобы не было бедных».
Возвращаясь к предыдущему вопросу, в ДНР битва с олигархатом – это не битва с богатыми людьми. Вот Билл Гейтс, он не олигарх, а просто богатый человек.
На сегодняшний день, если к нам заедет Ринат Ахметов, гипотетически, он заедет сюда не как олигарх, а как просто богатый человек. Пускать его или не пускать – это вопрос. Он есть в списках, на самом деле. То есть, ему въезд на территорию ДНР на сегодняшний день закрыт, потому что в каких-то моментах мы считаем, что он финансирует тех, кто воюет с нашими войсками. В той части, где он непосредственно финансирует войска, у нас к нему претензии есть, и это уже будет трибунал ему задавать вопросы, почему он финансирует войска.
А то, что он кого-то нанимает себе в охрану – это участь всех тех, кто воюет здесь с нами. Господа, после того, как вы уйдете с линии фронта, охранять мусорники, стоянки – это будет максимум вашей работы.
П.Н.: С человеческой точки зрения как вы можете оценить человека, который на протяжении многих лет себя позиционировал, как патриот Донбасса, сейчас фактически отдает свои рабочие места и свои деньги людям, которые открыто пропагандируют то, что народ Донбасса должен быть уничтожен?
А.Т.: Лично я отношусь к этому кране отрицательно. Но это мое оценочное мнение. Давайте мы все-таки, оттолкнемся от условий, когда закончится все то, что сейчас на линии фронта, и пусть трибунал сделает оценку всем действиям. Не только его, ведь проблема не только в Ахметове. Можно всех собак на него повесить, но войну начал не Ахметов, а Турчинов.
Давайте начнем реально с тех, кто ее начал, а дальше список будет довольно большой. Там и свои Геббельсы появятся, которые говорят: «Не выключайте телевизор, я вас научу ненавидеть друг друга». Они тоже там будут, в том трибунале, те товарищи, которые монтировали видео, представляя нас непонятно кем и убеждая часть населения с той стороны через телевизоры, что мы убийцы и так далее. Это заслуга телевизора. Для меня страшнее телевизор, чем Ахметов. Но на скамье подсудимых мест для всех хватит.
П.Н.: Возможна ли отмена блокады Донбасса при нынешнем режиме в Киеве и готова ли Республика возобновить с ним торговлю?
А.Т.: Первое – торговля на уровне «бизнес с бизнесом» и не останавливалась. Бизнес нашел пути обхода – тот, который идет с Украины, просто выезжает через Российскую Федерацию, потом меняет направление и заезжает в ДНР. Поэтому бизнес и не останавливался.
На официальном уровне после того, как уберутся все те, кто причастен к войне на Донбассе, у кого руки по локоть в крови, с новым руководством после подписания межправительственных договоров, как во всем цивилизованном мире, больше чем уверен, возможно возобновление контактов. С этим режимом – нет. Там не с кем договариваться. Люди даже не по локоть в крови, они по шею в нее залезли. Причем, кровь собственного народа. Ну как можно с военными преступниками о чем-то договариваться?
П.Н.: А если так посмотреть на всю палитру политической системы Украины, вы там видите кого-то, с кем можно?
А.Т.: Нет, я никого не вижу там. Проблема в том, что те, кто не воевал, регионалы, которые сбежали – им нет веры, потому что они трусы. Когда нужно было возглавить, они бросили и сбежали. С трусом дальше жить… ну, завтра случится – он опять предаст. А вторые – те, которые устроили бойню. Поэтому, как по мне, нужно весь тот пласт срезать и начать со среднего пласта. Это новые лица. Уверен, что те господа, которые сейчас захватили власть, они достали и обычное мирное население точно так же. Это тот случай, когда людям все надоело.
П.Н.: В обозримой перспективе может ли быть примирение Донбасса с Украиной. Если да, то какой сценарий вы видите в условиях тысяч жертв, которые уже есть?
А.Т.: Здесь вопрос тяжелый. То, что примирение будет – я дам гарантию, оно будет. Вспомните гражданскую войну в Советской России – сколько жертв было? Некоторые статисты говорят, что количество жертв гражданской войны ненамного отличалось от Великой Отечественной Войны. И тем не менее, примирение же настало. Вспомним войны, которые были с внешней агрессией – тяжелейшая война Вторая мировая. Тем не менее, на сегодняшний день же Россия с Германией общается. Причем, даже те, кто тогда воевали и те, кто сейчас еще живы, они могут прекрасно сидеть рядом. Хотя на тот момент это были враги. Уровень крови и цинизма, жестокости был не меньше, чем на этой войне. Поэтому то, что примирение будет, я дам гарантию – вопрос когда и как.
П.Н.: Возможно ли ваше участие в предстоящих выборах главы ДНР, и может ли быть реальная политическая конкуренция на выборах в условиях войны?
А.Т.: Мое участие невозможно однозначно. Я буду в команде главы ДНР Александра Владимировича Захарченко. Насчет конкуренции – она здесь будет. Потому что глава принципиально принял для себя, что никакого подгона цифр – выборы должны пройти честно. Поэтому конкуренция будет.
П.Н.: Насколько мне известно, вы много интересуетесь политикой, историей – скажите, какие могут быть образцовые лидеры, которых вы знаете, у которых можно перенять опыт для нынешней ситуации в ДНР?
А.Т.: Ситуация тяжелейшая экономическая. Если взять для примера биографию Ли Куан Ю, когда его читаешь, то понимаешь, что те вопросы, которые он решал, когда Сингапур столкнулся с проблемами перехода из одного состояния в другое, единственное, что войны у них не было открытой, но проблемы экономики в глобальном плане были такие же, как и в ДНР. У них чуть проще было с фрагментом признанности/непризнанности, но старт экономики был тяжелейший. Они решили. Хотелось бы, чтобы у нас тоже получилось, как и у него.
Есть книга «Записки министра». Это первый министр финансов Советского Союза Зверев. Когда его читаешь, видишь, что проблемы были такие же. 1917-19 года, времена НЭПа, как это все становилось, в революционной России проблем такого же плана было не меньше. Они были решены.
Когда мы планируем строительство экономики, я почему задал вопрос, кто определяет добавочную стоимость. Вот, как по мне, государство должно распределять добавочную стоимость, потому что, с точки зрения государства, с дополнительных прибылей проще построить те объекты, которые никогда прибыли не дают – школы, детские сады. Заведомо убыточные, но это государственная инфраструктура. Без образования – государство ни о чем. В этом году будет первый выпуск моих налоговиков. Когда я открыл факультет таможенного и налогового дела в институтах, первое правило, которое было – я проконтролировал, чтобы на него попали дети не по режиму звонка папы, а по режиму, кто достоин.
Весь период, пока они учились, я вполне допускаю, что ректору денег кто-то, может быть, и занес. Но не было системы, когда ректор заходит и говорит: «Со всех по 100 долларов». У нас был такой случай, и этот ректор уехал на войну. У остальных желание сразу отпало.
П.Н.: Насколько я понимаю, вы сторонник социалистического пути развития, но, в то же время в ДНР продолжает существовать достаточно обширный частный сектор.
А.Т.: Социализм и частный сектор не противоречат, мы же не о коммунизме говорим.
П.Н.: Для социализма в оптимальном варианте подразумевается, что частный сектор должен отмереть как ненужный аспект государства.
А.Т.: Смотрите, он должен отмереть самостоятельно, а не государство его должно отменить. Есть какой-то период времени, на протяжении которого он должен своим ходом отмереть. Государство не должно ему ни мешать, ни помогать.
Мы сейчас берем под контроль естественные монополии, это должно контролировать государство. Крупные предприятия, которые были построены еще нашими отцами, дедами. Я не понимаю эту приватизацию. Как по мне, это был дерибан. Просто разворовали. Поэтому я сторонник социалистического уклада.
П.Н.: В современном мире экономически продвинутые государства во многом стараются использовать инновационные подходы и технологии в экономике. Насколько это возможно в нынешних условиях в ДНР с учетом и войны, и не таких больших финансовых возможностей?
А.Т.: У нас есть масса сложностей. Мы пытаемся построить плановую экономику. Рыночная экономика доказала, что она неэффективна, это путь в никуда. Это предмет дискуссий, что лучше – рынок или плановость. Это, на самом деле, подмена понятий, потому что любое предприятие, которое участвует на рынке, должно иметь чёткую структуру и план. Так вот, давайте возьмем какой-то завод, а цеха пусть работают по принципу рынка. Я хочу посмотреть на конечный выход продуктов этого завода. Так если на заводе это невозможно, почему вы решили, что глобально это можно сделать? Кто внедрил эту мысль?
П.Н.: Есть ли в ДНР интеллектуальная база для того, чтобы делать какие-то новые прорывные исследования и разработки?
А.Т.: Да, мы смогли сохранить свой научный потенциал. При том, что кто-то покинул территорию, здесь вопрос донецкого характера – именно дончане, они здесь. Научный потенциал сохранен, научные заведения работают. Мы для себя сейчас воспитываем новое поколение людей, у которых мозги не забиты всякой дрянью. Как бы прискорбно это не было, война нам в этом помогает.
П.Н.: Назовите известных вам мировых лидеров, которые для вас являются некими символами, образами, на которые стоило бы равняться лидеру любого государства.
А.Т.: На сегодняшний день круче, чем Владимир Владимирович Путин лидера нет. Все остальное – болтовня. Это человек, который в критический момент спас Россию от ее полного уничтожения. Я понимаю, как это происходило. Он, по большому счету, вышел на амбразуру, не понимая в конечном итоге, пойдут за ним или не пойдут. Дай Бог ему силы, чтобы он смог до конца реализовать все свои планы.
П.Н.: Назовите свои самые любимые фильмы.
А.Т.: Наверное, «17 мгновений весны», «Берегись автомобиля» и «Даун Хаус».
П.Н.: Какие книги вы можете назвать любимыми, какие книги вы сейчас читаете?
А.Т.: Из любимых – это «Искусство войны», закончил читать Гесиода «Теогонию», сейчас читаю Вергилия «Энеиду».
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.