Бессарабия, находясь в составе Российской империи, получила возможности для развития, безопасность и стабильность, тогда как под властью Бухареста превратилась в отсталый аграрный край.
Об этом говорилось в ходе научно-практического онлайн-семинара «Историческая правда о роли русского и румынского правления Бессарабией (начало XIX – середина XX веков)», проведенного Институтом социально-политических исследований и регионального развития совместно с Тираспольским отделением Международной славянской академии наук, образования, искусств и культуры.
На площадке, организованной главным образом для педагогов, эксперты и ученые из России, Приднестровья, Республики Молдова обсудили вехи бессарабской истории и их влияние на современную политику.
Примечательно, что о защите исторической правды о Молдавии больше говорят сегодня в Тирасполе, чем в Кишиневе. В молдавских школах давно не читают историю страны – там преподается эрзац-курс «История румын».
Реклама
В Румынии сегодня популярны унионистские идеи – ряд политиков заявляет об исторических правах Румынии на территорию Молдавии. Унионисты есть и в Кишиневе. Румынофилам в РМ помогает Румыния и Запад, а сторонники молдавской независимости пока могут рассчитывать только на себя.
Историки-молдовенисты указывают на то, что долгосрочная идеологическая агрессия должна получить адекватный ответ. По словам политического аналитика, эксперта Изборского клуба Молдовы Владимира Букарского, многие молдаване на правом берегу Днестра «продолжают оставаться сторонниками молдавской самобытности, считают себя молдаванами, cвой язык – молдавским, а Россию – историческим союзником».
«Витрина» для православных народов Европы и румынская колония
Доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владислав Гросул, говорит, что и русский, и румынский периоды истории Бессарабии трудно понять без предшествовавшего им тяжелого турецкого периода, длившегося три столетия.
После присоединения Бессарабии к России в 1812 году (согласно Бухарестскому мирному договору Османская империя уступила России Пруто-Днестровское междуречье), край был избавлен и от набегов, и от уплаты тяжелой дани Турции, и от фанариотского правления. Налоговое бремя для населения сократилось в несколько раз. В том числе и по этой причине в Бессарабию устремились многочисленные поселенцы. Из отсталой провинции Османской империи Бессарабия быстро превращается в густонаселенную развитую область России.
«В начале XX века в Бессарабии не было ни одной социальной прослойки, которая бы хотела объединения с Румынией, – отметил историк. – Этого не хотело ни молдавское крестьянство, которое жило значительно лучше, чем румынское (в Румынии не раз вспыхивали и жестоко подавлялись крестьянские восстания), ни многонациональная буржуазия – армянская, еврейская, греческая, в массе своей не знавшая румынского языка. Местное дворянство в третьем поколении лучше знало русский и французский языки, чем свой родной молдавский. Не хотело в Румынию и духовенство – большинство его было настроено про-молдавски, оно вело, как правило, службы на церковно-славянском или на молдавском языке».
А вот во время румынской оккупации, практически все 22 года (1918 – 1940) в крае сохранялось военное положение, ситуация там была очень напряженной, добавил Владислав Гросул.
По словам приднестровского историка, профессора Николая Бабилунги, присоединение к России стало важным моментом в жизни Бессарабии – она вышла из феодального режима восточного деспотизма и вошла в европейскую державу с абсолютно иной социальной и политической системой, к тому же политика центра в отношении новых земель в корне отличалась от политики осман.
«Правительство России стремилось представить Бессарабию как своего рода витрину для тех православных народов Балкан, которые находились под османским гнетом. Процветание Бессарабии со старой единоверной державой могло послужить стимулом для усиления освободительной борьбы греков, болгар, сербов, валахов и других народов. Для населения было важно другое – оно получило гарантированную защиту от массовой резни, которая в Османской империи в те времена была не редкость (вспомним хотя бы геноцид армян в 1915 году). Местным крестьянам была гарантирована личная свобода, отсутствие крепостничества, а боярам – неприкосновенность их собственности, уравнивание в правах со всеми господствующими сословиями страны, на многие десятилетия населения было освобождено от службы в армии, более ста лет на территории Бессарабии не велось никаких военных действий. Интересны личности Бессарабских губернаторов. С июня 1812 года по ноябрь 1917 года в кресле высшего должностного лица побывали 26 чиновников, которые отвечали за положение края перед царем. Это были высшие офицеры, дипломаты, политики, ученые. Никто их них не рассматривал Бессарабию в качестве добычи, которая дана на разграбление и бесконтрольное обогащение. Политика России имела классовый характер, защищала интересы имущих слоев, но она никогда не была направлена против Бессарабии как таковой, не ущемляла права ее жителей, другими словами, политика России в Бессарабии никогда не являла колониального характера», – рассказал Николай Бабилунга.
Ситуация резко меняется в 1918 году, когда Румыния, воспользовавшись смутой в России, оккупировала Бессарабию, говорит историк. Румынские чиновники грабили край – вслед за военными жандармами туда хлынула целая армия чиновников, сборщиков налогов, служащих судов, агентов сигуранцы и просто любителей поживиться за чужой счет на чужой территории. Земли бессарабцев скупались за бесценок и передавались румынским семьям. Колониальный режим румыны начали устанавливать с первых дней оккупации.
«Я не знаю, кто говорил, что румыны спасли Бессарабию от Гражданской войны, – только за первые три года оккупации они вырезали в крае более 30 тысяч бессарабцев, которые противились режиму или просто были неосторожны в общении, – рассказал историк. – Румынские суд рассматривали дела местных жителей скопом – «процесс сорока восьми», «процесс двухсот семидесяти» и т.п., приговоры к расстрелу, каторге, тюрьме сыпались как из рога изобилия. Румыны без особого смущения смотрели на Бессарабию как на свою колонию, а захваченное население – как на людей второго сорта. Об этом честно писал в 1935 году румынский поэт, историк и публицист Скарлат Каллимаки: “С момента румынской оккупации и до сих пор Бессарабия характеризуется как колония с местным населением низшей расы, отсюда и исходит необходимость применения методов, специфичных для руководства колонией”».
Историк напомнил, что румынская оккупация межвоенного периода по степени бесчеловечности и зверств не идет ни в какое сравнение с румынской фашистской оккупацией края 1941 – 1944 годов. В этот период правители Бессарабии Константин Войкулеску и Олимпиу Ставрат, как и фашистский правитель Транснистрии Георге Алексяну, превратили захваченную землю в могилу для сотен тысяч населявших ее мирных жителей. Геноцид жителей края был остановлен с приходом советских войск.
«С распадом СССР и образованием независимой Молдовы проблема ее государственности вновь приобрела политическую актуальность. Вот уже более трех десятилетий в РМ не изучается собственная история. Власти разных цветов и оттенков, как правило, считают это своим достижением и продолжают навязывать молодому поколению курс история румын, который не читается даже в самой Румынии. Не исключено, что какие-то влиятельные политические силы снова сумеют загнать Молдову в ярмо румынского управления под заманчивыми лозунгами, золотыми обертками вступления в ЕС, общеевропейских ценностей. Как скоро это случится и случится ли, трудно сказать, но уроки истории надо помнить хорошо, чтобы не быть наказанными за их незнание», – отметил Николай Бабилунга.
«Достойная часть исторической России»
Доктор юридических наук, президент Международной славянской академии наук, образования, искусств и культуры, экс-вице-спикер Госдумы РФ Сергей Бабурин заявил, что для него символом сохранения и продолжения молдавской государственности является именно Приднестровская Молдавская Республика, где выступают за сбережение ценностей молдавского народа. С другой стороны, более широкий, цивилизационный смысл Приднестровья – «в сохранении непрерывности конституционализма исторической России, государственность которой имела в разные периоды разные формы», считает Бабурин.
«ПМР – достойная часть исторической России, Приднестровье вместе с Южной Осетией и Абхазией сегодня помогают сохранить непрерывность русской государственности, государственного развития, – говорит ученый. – Сегодня, когда мы говорим о смысле государственности, мы понимаем важность сбережения культурно-исторических традиций разных народов – каждый цвет в этой большой человеческой мозаике должен быть сохранен. Деформированная европейская цивилизация убирает самого человека из системы нравственных координат, понимание граней между добром и злом, нравственностью и безнравственностью, разрушая понятие семьи, доводя толерантность до абсурда. Вот почему важно защищать культурные чувства и национальную самоидентификацию народа».
Президент Международной славянской академии рассказал, что в рамках сотрудничества с вузами ДНР и ЛНР в конце января состоялся международный форум в Донецке, где была принята доктрина «Русский Донбасс». Это событие имеет прямое отношение и к Приднестровью, заявил Бабурин.
«Донбасс – самая русская территория постсоветского пространства. Это счастливые люди – они граничат с Россией. Если бы и Приднестровье граничило, оно бы давно уже было признано Российской Федерацией, я в этом убежден. Несмотря на то, что нас разделяют огромные пространства, сегодняшняя Россия сможет защитить Приднестровье от любой агрессии. Полагаю, что 2021 год будет годом великих перемен к лучшему в отношении и Донбасса, и Приднестровья», – заключил ученый.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.